Конечно, даже в Израиль просачивались слухи о Лаки. Джино знал: она стала важной персоной в его деловой империи, только не знал — насколько важной.
Он моментально переоделся, сменив черный костюм на кашемировый свитер и удобные брюки. Чем скорее он войдет в курс дела, тем лучше. У него чешутся руки.
Сэл разглядывала фигуру спящего Дарио. Красавчик, ничего не скажешь: светлые волосы, правильные черты лица. Симпатичный и может сослужить ей хорошую службу. Какого черта таскать каштаны из огня для других?
С тех пор как она дала ему пару голубых капсул, гарантирующих ровно двенадцать часов беспробудного сна, Сэл трудилась не покладая рук. Первым делом освободила его квартиру от налетчика: взвалила его на плечи, словно куль с мукой, и спустилась по служебной лестнице. В подземном гараже она швырнула его на заднее сиденье своего старенького «крайслера» и накрыла одеялом. Короткое замыкание облегчило ей задачу: все были заняты своими делами. Она отъехала за пятнадцать кварталов и вывалила его на аллею. Затем вернулась за Дарио. Навела порядок в квартире и точно так же взвалила его на плечи.
У Сэл хватило бы силенок на двоих мужиков. Когда она сбросила Дарио на заднее сиденье, то только чуточку запыхалась. По дороге в «Квинз» она тихонько мурлыкала какую-то песенку.
Рут уже встала и ждала ее. Роскошная девка, бывшая шоу-герл, бывшая проститутка, которой облили кислотой половину лица, так что теперь на нее ни один мужчина не позарится. Да и нужны ли ей мужчины, когда рядом Сэл!
— Все в порядке, дорогая? — тревожно спросила Рут.
— Просто замечательно. — Сэл нежно поцеловала обожженную щеку подруги. — У нас гость. Постели ему, а я пока посвящу тебя в суть заговора.
Они вместе раздели Дарио и уложили в постель.
— Кто он такой? — прошептала Рут.
Сэл смерила спящего нежным взглядом.
— Если все пойдет, как задумано, он — наш домик в Аризоне. В противном Случае — покойник.
Наконец-то Эллиот Беркли ушел на службу.
— Я хочу, чтобы ты хорошенько подумала о том, чтобы съездить куда-нибудь отдохнуть, — напомнил он жене перед уходом.
— Хорошо, — без особого энтузиазма отозвалась Кэрри.
Нет. Это невозможно. Не раньше, чем я узнаю, кто меня шантажирует, и не возьму ситуацию в свои руки.
Весь день она нервно вышагивала по квартире, подскакивая каждый раз, когда звонил телефон.
Позвонил Стивен. Она отвечала телеграфным стилем и даже не рассказала о своем приключении.
— Я позвоню завтра. — До него наконец дошло, что она не в настроении разговаривать. — Возможно, смогу сообщить неплохие новости о моем расследовании.
— Э… замечательно. До завтра, — и бросила трубку. Нельзя занимать линию.
Телефон тотчас задребезжал снова. Кэрри схватила трубку.
— Как насчет того, чтобы хорошенько подзарядиться? — пропел кто-то.
— О, Джерри! Что тебе нужно?
— Что мне нужно? Ничего себе приветствие! Мне нужно…
Кэрри не слышала. Милый Джерри. Милый, милый Джерри! Его пылкая страсть не потускнела с годами. Однако…
— Джерри, я сейчас очень занята. Можно я перезвоню тебе?
— Когда?
— Скоро.
— Обещаешь?
— Обещаю.
Джерри был не лишен собственнического чувства, как настоящий любовник. Он обращался с ней, как с принцессой, кем, согласно легенде, она и являлась. Громадная разница в возрасте его ничуть не смущала.
Ей позвонили в пять часов. Из телефона-автомата. У нее бешено стучало сердце.
— Кэрри Беркли на проводе. Кто говорит?
— Завтра в полдень. На том же месте, — прошелестел приглушенный голос.
— Минуточку! — начала она, но в аппарате раздался щелчок, и Кэрри осталась стоять с безмолвной трубкой в руке.
Закадычные друзья никак не могли наговориться. Сначала Коста рассказывал не особенно охотно, но потом разошелся.
Джино не перебивал, а сидел, внимательно смотрел и слушал, вновь и вновь отмечая про себя, до чего же Коста сдал. Мало того — впал в старческий маразм. Слушаешь — и не веришь своим ушам!
А услышал он историю восхождения Лаки к вершинам власти. Просто невероятно, что маленькая дикарка, какой он ее оставил в тысяча девятьсот семидесятом году, превратилась в расчетливую, несгибаемую, умную деловую женщину, которая взяла дело в свои руки и великолепно справилась, насколько он мог судить. Послушать Косту, так она может ходить по воде, аки посуху. Коста с гордостью поведал о ее борьбе за «Маджириано». А дальше — гибель Марко, деловая и моральная поддержка Энцо Боннатти…