— Лаки!
Она отпрянула. Он что, думает, все так просто? Они обнимутся — и наступит всеобщее ликование?
Она проигнорировала его распахнутые для объятия руки и немного неестественным голосом произнесла:
— Привет, Джино. Добро пожаловать домой.
Дура! Дура! Дура! Какое, к черту, «добро пожаловать»?
Он устремил на нее проницательный взгляд и вышел из положения — широко развел руки в жесте изумления.
— Ну, ну! Вы только посмотрите на нее! Совсем взрослая!
Лаки холодно посмотрела на отца.
— Я думала, что стала взрослой в шестнадцать лет, когда ты выдал меня замуж.
Он состроил гримасу.
— Значит, из этого ничего не вышло? Но все же замужество уберегло тебя от беды, верно? Ты же не собираешься всю жизнь таить обиду, а, детка?
Она засекла на столе бутылку «скотча» и направилась к нему.
— Тебе тоже?
— Не сейчас.
Лаки наполнила бокал янтарной жидкостью до краев и нарочито долго пила. Джино не сводил с нее глаз.
— Давай-ка лучше потолкуем.
Лаки было не по себе от его напряженного взгляда.
— Хорошо, — с вызовом произнесла она. — За эти годы многое изменилось.
— Да? — чуть ли не кротко спросил Джино.
— Да. — Лаки изо всех сил старалась выдержать его взгляд, но у нее не получилось. Она отошла к окну. — Я теперь равноправный партнер.
— Я слышал.
Она повернулась к нему, глаза сверкали.
— И вот что я тебе скажу: тебе не удастся от меня отделаться. Ни в коем случае!
Поднимаясь в лифте, Дарио нервно облизывал губы. Они пересохли и потрескались. Потом он откусил заусенец и попытался взять себя в руки. Нужно рассуждать здраво. Энцо прав. Он или они. С какой стати позволять им над собой издеваться? Подослали к нему убийцу! Ужас! Как теперь жить? Никогда не знаешь, кого они еще подошлют. Каждый случайный партнер может вытащить нож. Нельзя быть уверенным в завтрашнем дне.
Энцо Боннатти прав.
И все-таки — пролить родную кровь… хладнокровно убить близкого человека…
— Почему я? — спросил он Боннатти.
— Потому что ты обретешь все и ничего не потеряешь. Кроме того, Джино подозрителен. Никто из моих парней не может близко подобраться к нему. Не волнуйся. Сделай все как следует. Возле отеля тебя будет ждать автомобиль. Билет до Рио. И миллион долларов.
— Откуда я знаю… — начал Дарио.
— Что ты можешь доверять мне? — Энцо расхохотался. — Конечно, ты рискуешь. Но у тебя есть шансы: побольше, чем если сделаешь выбор в пользу отца с сестрой. В этом ты можешь быть абсолютно уверен.
К четырем часам терпение Стивена было на пределе. Он провел целый день, сводя концы с концами, восполняя недостающие звенья и ожидая, когда после обработки принесут последние документы. Ему хотелось присутствовать при задержании Боннатти. Взглянуть ему в лицо, когда этому подонку наденут наручники, объяснят его права и препроводят в участок.
Несомненно, Боннатти будет добиваться, чтобы его отпустили под залог. Стивен предусмотрел этот ход и подготовился.
Они с Бобби пили чашку за чашкой кофе и ждали сигнала.
— Черт! — воскликнул Бобби. — Я думал, что за два года работы совсем задубел, а теперь волнуюсь, как мальчишка, не могу дождаться, чтобы только увидеть его поганую рожу.
Стивен кивнул.
— Можешь мне не рассказывать.
— Да уж. Еще чашку кофе?
Стивен покачал головой.
— Послушай. Сколько нужно времени, чтобы установить, кому принадлежит машина с таким-то номером?
— Минут пять. У меня есть приятель в департаменте. Давай свой номер.
Стивен записал номер «мерседеса» Лаки и передал другу листочек.
— Ну, теперь смотри, как нужно работать, — пошутил тот.
Через пять минут он уже знал название компании, зарегистрировавшей автомобиль.
— Кого ты ищешь? — спросил он Стивена.
— Ну… кое-кого, — пробормотал тот и подумал, что страстно хочет увидеть загадочную Лаки.
— «Кое-чей» автомобиль принадлежит одной косметической фирме. У меня есть адрес, если хочешь продолжить поиски.
— Не сейчас.
— Эйлин знает «кое о ком»?
— Заткнись, Бобби, и налей-ка еще кофе.
— Сию минуту, босс, сию минуту.
Встреча Лаки с Джино протекала не слишком гладко. Лаки вся кипела и была не способна даже подумать о примирении с отцом. Он старался быть мягким и терпимым, но чем ласковее обращался с ней, тем сильнее она подозревала, что он снисходит до нее, заговаривает зубы, как девчонке.
— Вегас мой! — выпалила она. — Я еду туда!
— После дождичка в четверг.