За ее спиной усиленно кривлялся Дарио, суфлируя: «дурында!» и изображая руками «ослиные уши». Лаки прыснула, хотя на самом деле ей хотелось плакать.
Появился Марко. В его обязанности входило всюду сопровождать Лаки за пределами особняка на Бель Эр. Ей нравился Марко. Он та-акой красивый! Вот только не обращает на нее внимания. Сегодня на нем были летняя куртка, рубашка спортивного покроя и узкие джинсы. Ему самое меньшее тридцать, но он высок, мускулист и не склонен к полноте, как большинство мужчин в его возрасте.
В тысячный раз она задалась вопросом: какова его личная жизнь? Есть ли у него девушка? Что он делает, когда свободен от своих обязанностей телохранителя?
— Слезай с капота и попрощайся с сестрой, — велела мисс Командирша.
Дарио запустил в дверь всеми оставшимися камешками. Брызнули осколки стекла.
— Дарио! — взвизгнула гувернантка. — Ты дождешься, я расскажу папе!
«Долго же тебе придется ждать», — подумала Лаки. Джино появлялся у них все реже и реже.
Дарио ленивой походкой двинулся в ее сторону, всячески демонстрируя полное безразличие. Как будто его ничуть не волнует, что ее отсылают в пансион.
— Пока, сестренка, — процедил он сквозь зубы. — Захочешь писать — я не против.
Лаки заключила его в объятия. В другое время он бы немедленно вырвался, но сегодня — так уж и быть, пусть обнимает.
— Не позволяй никому брать над собой верх, — прошептала Лаки. — Я скоро приеду на каникулы.
Он влепил ей слюнявый поцелуй и убежал в дом, прежде чем кто-либо заметил его слезы.
Лаки залезла в автомобиль. Она и побаивалась, и в то же время чувствовала облегчение. Наконец-то она выходит в большую жизнь. Десятилетие нянек и частных учителей подошло к концу. Десять лет затворничества, одиночества и несвободы. Ей было жаль расставаться с Дарио, но она нуждалась в обществе своих ровесниц. А Дарио скоро и сам поступит в школу.
Это тетя Дженнифер настояла на том, чтобы ее отправили в пансион. Лаки подслушала разговор между ней и отцом:
— Джино, нельзя всю жизнь продержать детей взаперти, под стеклянным колпаком. Я знаю один замечательный пансион в Швейцарии. Это принесет девочке большую пользу.
В самолете Лаки клевала носом, хотя изо всех сил сопротивлялась сну: не хотелось ничего пропускать. Мисс Командирша очень прямо сидела рядом, орлиным взором следя за всем происходящим вокруг.
Лаки находила смешным путешествие в компании дуэньи, но Джино был непреклонен.
— Она поедет с тобой, а после того как ты благополучно доберешься до школы, вернется в Америку. Все. Никаких дискуссий.
Джино. Ее отец. Враг дискуссий.
Она любила его до боли. Но иногда ее посещали сомнения: да так ли уж сильно он сам любит ее и Дарио? Он проводил с ними все меньше времени. Они большей частью жили на Бель Эр, а он — там, где в данный момент требовали интересы дела. У него были квартиры в Нью-Йорке, Лас-Вегасе и Бог знает где еще. Лаки знала телефонные номера, но ни разу там не бывала. Иногда, лежа в постели перед тем, как заснуть, она вспоминала далекое-далекое детство. Тогда папа почти все время был с ними. Обнимал. Ласкал. Уделял им много времени. Любил и заботился о них. Она вспоминала маму — прекрасного бледного ангела с нежным голосом и бархатистой кожей.
На этом Лаки обрывала свои воспоминания: слишком больно было думать о том, что случилось дальше. Иногда перед ее мысленным взором вспыхивали видения. Бассейн. Надувной матрас. Мамино обнаженное тело. Кровь…
Наверное, она что-то пробормотала во сне, потому что мисс Командирша обеспокоенно тронула ее за плечо.
— Что с тобой, дорогая?
— Ничего. Я хочу кока-колы.
В Швейцарии был такой чистый воздух, что Лаки жадно, безостановочно вдыхала его, чтобы скорее очистить легкие от лос-анджелесского смога.
В аэропорту уже ждал автомобиль, и через полтора часа они въехали в пригород, где все утопало в буйной зелени. «Левьер», пансион, где ей предстояло учиться, расположился у подножия гор и в окружении густых лесов. Живописнейшая местность — не то что прилизанные газоны Бель Эр и Беверли Хиллз.
Мисс Командирша лично доставила Лаки к директрисе и, выдав положенное: «До свидания, дорогая. Смотри, веди себя хорошо», — удалилась.
Три последних года эта старая дева занималась воспитанием брата и сестры. За это время они видели от нее тепла и ласки не больше, чем от деревянной чурки. Лаки ничуть не жалела о разлуке с ней.
— Мисс Санта, — сказала директриса, — добро пожаловать в «Левьер». Я уверена, тебе, так же как и другим девочкам, здесь понравится. Я требую уважения и соблюдения дисциплины. Запомни эти два принципа — и твое пребывание здесь будет радостным и плодотворным.