— Я рад, — весело ответил он, — что тебе нравится.
Вошли сенатор Ричмонд и его супруга. Лаки приходилось видеть их фотографии в популярных журналах. На этих снимках сенатор обычно занимался каким-либо активным видом спорта: играл в поло, греб на каноэ или участвовал в гонках моторных лодок. Он сильно загорел и весь лучился здоровьем. То же можно было сказать и о его жене.
Джино поднялся, чтобы приветствовать их.
— А это моя дочь Лаки.
Сенатор энергично пожал ей руку, а миссис Ричмонд оглядела с головы до пят. Затем появился какой-то долговязый балбес, и Джино добавил: — А это Крейвен Ричмонд. Он будет сегодня твоим кавалером.
Прежде чем Лаки успела отреагировать, Джино вышел из-за стола, уступая свое место Крейвену.
— А ты, папочка? — спохватилась она. — Разве ты не посидишь с нами?
— Я подойду позже, детка. Развлекайся.
Ей бы следовало знать: это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой!
Не вечер, а сплошное занудство. Окруженная со всех сторон вышедшими в тираж знаменитостями, Лаки одним глазом косилась на Джино, занявшего вместе с почетными гостями столик в центре, а другим шарила по залу в поисках Марко, но он так и не появился. Ничего удивительного, что представление оказалось скучнейшим. Ни рок-звезд, ни приличной музыки — одно старичье, за которое Лаки не дала бы десяти центов, но которое, однако, то и дело вызывало у почтенной публики бурю аплодисментов.
Еще этот Крейвен! Внимательный, вежливый… ЗАНУДА! Один из тех дебилов, для которых у них с Олимпией было до черта кличек.
По окончании представления Джино устроил небольшой сабантуйчик для своих. Лаки не удалось ни отделаться от Крейвена, ни подобраться к Джино, а когда она наконец увидела Марко, он был занят разговором с какой-то девицей — Лаки с удовольствием убила бы ее! Так что ей теперь хотелось одного: смыться.
— Я устала, — сказала она Крейвену.
— Я тоже.
— Пойду прилягу.
— Позволь проводить тебя до лифта.
«Позволь проводить!..» Ну, хоть ты волком вой!
Он довел ее до лифта.
— Как насчет того, чтобы завтра поиграть в теннис?
— Не знаю, как долго я буду спать.
— Я позвоню в десять часов. Тогда и условимся.
— Я… э… — она никак не могла придумать отговорку.
Крейвен наклонился и целомудренно чмокнул ее в щечку. Дылда. Чертов идиот!
— До завтра, — сказал он. — Не волнуйся, все будет хорошо.
Лаки вошла в лифт и поспешила нажать на кнопку закрытия дверей. Болван! Что он имел в виду — «Не волнуйся, все будет хорошо»? Хорошо бы им больше никогда не встречаться!
Очутившись в своей спальне в роскошных апартаментах отца, Лаки первым делом стащила с себя это жуткое розовое платье, швырнула его в угол ванной и принялась разгуливать по комнатам в одних трусиках. Она не признавала бюстгальтеров из-за малой груди и любви к свободе.
Лаки подошла к трюмо и стала кривляться, подражая шоу-герлс. Выходило довольно смешно. Подумать только — некоторые таким образом зарабатывают на жизнь. А как быть, когда потеряешь форму?
Пошарив в дорожной сумке, она нашла и тотчас нацепила на себя не слишком чистые белые джинсы и рубашку с короткими рукавами. Посмотрела на часы: половина первого. Первая ночь в Лас-Вегасе, к тому же у нее день рождения. Черта с два она ляжет спать — во всяком случае, сейчас!
Лаки взяла из ящика письменного стола Джино двадцатидолларовую купюру, взбила пару подушек у себя на кровати и накрыла одеялом, чтобы казалось, будто она спит. Сунула в карман ключ от номера и отчалила.
В пятнадцать минут третьего Джино поцеловал в обе щеки Бетти Ричмонд, пожал руку Питеру и сообщил:
— Я пошел отдыхать.
— Чудесный вечер, — проворковала Бетти.
— Несомненно, — поддакнул Питер, хлопая Джино по плечу. — Он превзошел все ожидания.
— Да, — скромно подтвердил Джино. — По-моему, все остались довольны.
Поднявшись к себе, он снял пиджак, расслабил узел галстука, плеснул себе немного бренди и несколько минут неподвижно сидел в лоджии, глядя вниз, на сверкающую неоновыми огнями улицу. Вечер и вправду удался. Все шло точно по плану.
Вот только Лаки — встала и ушла, даже не пожелала ему доброй ночи. Странная малышка. Может, она переутомилась? Он проследил за тем, как она вышла с Крейвеном, и, едва тот вернулся, спросил:
— Как Лаки? С ней все в порядке?
— Да, сэр. Она просто немного устала.
— Не называй меня «сэр», а то я чувствую себя столетним старцем.
— Простите, сэр… э… мистер Сантанджело.
— Джино.