Он пробыл у нее около часа. Неплохо. Ничего удивительного: у нее наметанный глаз. Потом он топтался у двери, бубня что-то о том, чтобы завтра пообедать вместе. Пришлось буквально вытолкать его из номера. Не было такого мужчины, которого ей хотелось бы оставить на всю ночь. Ни единой родственной души на всем белом свете…
Лаки вышагивала по комнате и думала о Марко. Почему она так сильно его хочет? И ведь надеялась, что ковбой поможет справиться с обидой оттого, что Марко женился! Ничего подобного. В сексуальном плане у нее нет претензий. Но этого недостаточно.
В тот раз ей так и не удалось окрутить Марко. Но по мере развития событий, когда она начала медленно, но верно забирать в свои руки рычаги власти, ему в конце концов пришлось обратить на нее внимание.
По возвращении в Нью-Йорк Лаки сказала Косте:
— «Мираж» стал походить на дешевую уличную проститутку, попавшую в компанию блестящих девушек по вызову. Подумаешь — дважды в год концерты Тайни Мартино и дурацкие номера из задрипанных телепостановок! Это не придает блеска, — Она закурила. — Отель нуждается в ремонте и модернизации. У него запущенный вид: краска кое-где облупилась, зачуханная веранда… Необходимо внести свежую струю.
Коста отмахнулся от клубов дыма.
— Марко знает свое дело. Если и нужно что-то переделать, я уверен…
Она резко оборвала его:
— Марко не в состоянии отличить задний проход от дырки в полу. Он, видите ли, только что женился и ошалел от траха.
К щекам Косты прилила кровь. Где она нахваталась таких словечек? Когда ругаются мужчины, это в порядке вещей, но молодая женщина… Ни в какие ворота!
— Марко превосходно справляется — с финансами и всем остальным. Джино ему полностью доверяет.
— Большое дело! Я — основной держатель акций. У меня больше прав, чем у всех прочих. Раз я говорю: нужны перемены, значит, так тому и быть! Если Марко будет противиться, может убираться!
Коста серьезно смотрел на нее. Неужели он своими руками создал настоящего монстра? Что скажет Джино, если узнает? К счастью, пока он остается в неведении. Думает, все идет как по маслу: Дарио изучает азы бизнеса, и если что-нибудь не так, Коста в два счета все уладит. Джино и понятия не имеет о том, что Лаки развила бурную деятельность и практически прибрала все к рукам. У Косты не было ни малейшего желания сообщать об этом Джино.
В последующие несколько месяцев Лаки постоянно курсировала между Нью-Йорком и Вегасом. Она привозила с собой дизайнеров и декораторов, высказывала пожелания относительно переделок в «Мираже» и надзирала за ходом работ по строительству нового отеля.
— Что она себе позволяет?! — вопил Марко в трубку. — Скоро здесь камня на камне не останется! Отзови ее немедленно!
— Не могу, — признался Коста. — Она владеет контрольным пакетом акций и вправе делать все, что пожелает.
Кипя от ярости, Марко обратил-таки на нее внимание! А к тому времени, когда он созрел для желания, Лаки стала холодной, деловитой и чужой. Она не станет делить его с женой!
Постепенно Лаки удалось претворить в жизнь свой план модернизации отеля. «Мираж» был неузнаваем. Она пригласила свежие артистические силы. Хватит с них утомленных певичек в платьях без бретелек — их заменили рок-группы. Все вокруг сверкало и грохотало.
Чтобы создать новый имидж, она привлекла к работе лучшую фирму «Паблик рилейшнз».
— Нужно привлекать молодежь, — втолковывала она разгневанному Марко. — А то отель превратился в богадельню.
— Дерьмо собачье! Деньги, как известно, водятся у стариков! Казино отеля дает колоссальную прибыль.
— Зато доходы от самого отеля за последние десять лет постепенно уменьшаются. Почему нельзя преуспеть на обоих направлениях?
Она оказалась права. Дела неуклонно шли в гору. Вечерние представления, еще недавно проходившие при полупустых залах, шли теперь с аншлагом; осовремененная веранда притягивала молодежь. При этом доходы от казино не только не уменьшились, но и круто взмыли вверх.
Окрыленная успехом, Лаки влезла в другие области деятельности своего отца. Она обладала великолепной интуицией и безошибочным нюхом: что можно улучшить и каким образом. Она, подобно Джино, всегда держала нос по ветру и обращалась только к первым лицам: председателям, менеджерам и директорам, которых назначил ее отец. Поначалу они давали ей отпор либо напускали на себя покровительственный вид. Однако после того, как она недвусмысленно давала понять, что по закону имеет право делать все, что заблагорассудится, они начинали прислушиваться, соглашаться — и она неизменно оказывалась права.