В тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году Джино приобрел — в порядке дружеского одолжения — небольшую хиреющую компанию по производству косметики. Она медленно, но верно катилась к банкротству. Лаки сделала ее одним из своих любимых проектов. Изменила название фирмы, сменила руководство, назначила себя директором и похвасталась перед Костой:
— Вот увидишь, как все закрутится!
Он и не сомневался.
Время от времени Лаки летала в Вегас — посмотреть, как идут дела со строительством «Маджириано». Дела шли медленно. Даже очень. Возникали все новые проблемы, но среди них не было ни одной, с которой бы она не справилась.
Марко переменил свое отношение к ней. Теперь он радостно приветствовал Лаки и представлял подробный отчет обо всем, что делается в городе.
Их неудержимо влекло друг к другу. Лаки знала: Марко чувствует то же, что и она.
Однажды он не выдержал. Елена уехала за город навестить подругу. Они вместе поужинали и повспоминали старые времена: Джино, особняк на Бель-Эр, Дарио… На пороге ее номера Марко стиснул ей руку и сказал:
— Я хочу войти.
— Нет.
Его изумлению не было предела.
— Но почему?
— Не в моих правилах путаться с женатыми.
— Я полагал, что тебе нет дела даже до того, как их зовут — не то что до их семейного положения.
Он был так близко, что она чувствовала его дыхание у себя на щеке. Она желала его так, как никого на свете, но сладким голосом произнесла:
— Засунь свои комментарии в задницу. Спокойной ночи, Марко. Приятных сновидений.
И быстро захлопнула за собой дверь, боясь передумать.
Господи! Может быть, это и есть любовь — ноющая боль во всем теле, от которой хочется то ли волком выть, то ли паясничать?! Такой шанс заполучить Марко — и она его упустила! Почему?
Да потому, что он был нужен ей с потрохами — и на всю жизнь! Только так и не иначе!
И однажды это случится! Уж она постарается!
Дарио так и не вызвал Эрика, и через полгода тот явился сам в одно субботнее утро, с двумя чемоданами и кучей упреков.
— Я был занят, — буркнул Дарио. — Тебе нельзя здесь оставаться.
Под «здесь» подразумевались роскошные апартаменты Джино, с кухаркой и горничной.
— Почему? — возмутился Эрик. Он твердо вознамерился восстановить свои позиции.
— Потому что нельзя. Вдруг они узнают — Коста или моя сестра.
— Мы же жили вместе в Сан-Франциско!
— Это другое дело.
— Почему?
После десятиминутного спора Дарио сдался и впустил Эрика. Но он по-прежнему не собирался позволять ему здесь жить, потому что узнал вкус свободы. Жить одному, в одиночку отправляться на охоту… При чем тут Эрик?
Тот обежал квартиру восхищенным взглядом и поздравил себя с мудрым решением. Уговоры Дарио ни к чему не привели.
Дарио пребывал в гневе и растерянности. Мало ему неприятностей из-за Лаки! Не хватало еще, чтобы она пронюхала, что он — голубой!
Эта стерва обставила его по всем статьям. Пока он, особо не перенапрягаясь, торчал у себя в офисе, она установила свою власть во всей империи Сантанджело. Коста умыл руки. Дарио не то чтобы жаждал лично встать у руля, но его бесило, что с ним никто не считался, тогда как сестре оказывали королевские почести.
— Джино хотел, чтобы я учился бизнесу, — жаловался он Косте. — Я, а не Лаки!
— Тогда будь добр являться сюда к восьми часам утра и заканчивать работу в семь, восемь, девять часов вечера.
Еще чего! Дарио больше устраивало долго спать по утрам, а затем отправляться в своем «порше» в Виллидж и проводить время с приятелями. Он каждый день наведывался в небольшой итальянский ресторан, где для него специально держали столик. Вокруг толклось пятнадцать-двадцать прихлебателей. Деньги не проблема — на этот счет Джино дал четкие указания.
Да, у него полно друзей, но ему не улыбалось делиться ими с Эриком. Однако от Эрика оказалось не так-то легко отделаться. Однажды водворившись в квартире приятеля, он и не думал покидать ее.
— Тебе нельзя здесь оставаться, — повторял Дарио.
— Мне некуда деться. Я специально приехал, чтобы быть с тобой.
Эрик дотронулся до Дарио, и тот словно с цепи сорвался — с грубой, животной страстью, которой до этого момента в себе не чувствовал, набросился на своего сожителя. Эрик застонал от боли и наслаждения.
— Вот не думал, что ты способен на насилие. Поверь, Дарри, нам будет хорошо вдвоем!
Время шло, и Лаки продолжала свою кипучую деятельность. Она превратилась в решительную деловую женщину, которая предъявляла высокие требования и выжимала из подчиненных все, на что они были способны. И всегда добивалась своего.