— Почему ты так уверен? — Стивен почувствовал живой интерес. Припереть к стенке небезызвестного Энцо Боннатти — мечта любого прокурора.
— У меня уличный инстинкт, — захлебывался от нетерпения Бобби, бегая по кабинету. — Есть несколько типов, которых я уже сейчас могу вызвать повесткой в суд. Есть свидетели. Я вошел в контакт со многими из тех, кто ждет не дождется падения Боннатти. Нутром чуял: еще немного — и я схвачу его! Почему, ты думаешь, меня вырубили?
— Ты считаешь, это были люди Боннатти?
— Без сомнения. У них надежные информаторы. Кто-то меня заложил.
Стивен задумчиво постучал костяшками пальцев по стеклу.
— Ну, и чего же ты хочешь?
— Хорошо бы создать комиссию по расследованию деятельности Боннатти. При желании ты мог бы ее возглавить — с твоей репутацией это несложно.
Стивен знал, что это правда. Ему уже дважды предлагали возглавить такие комиссии. Он отказался, потому что дела показались ему малоинтересными. Энцо Боннатти — совсем другое дело! Подонок из подонков, злостный преступник, который в двадцатые годы начинал бутлегером в Чикаго, а теперь контролирует большую часть уголовного мира Нью-Йорка. Его коньком были наркотики и проституция.
— Против него уже возбуждали уголовные дела, — возразил Стивен.
— Ага. И он всякий раз откупался. Или расправлялся со свидетелями. Или что-то мешало ему явиться в суд. — Бобби никак не мог усидеть на месте, его щуплое тело постоянно находилось в движении. Он сердито стукнул кулаком по столу. — Ты-то его не упустишь! У тебя мертвая хватка! Я ни разу не видел, чтобы ты провалил дело. А? Что скажешь?
— Скажу, что подумаю. Этого пока достаточно?
Бобби заржал.
— Значит, да. Ты возьмешь этого сукина сына за яйца и не выпустишь, я тебя знаю.
— Ты так думаешь?
— Спорю на собственные яйца! Вернее, только одно — левое. Можешь мне поверить — я не горю желанием с ним расстаться!
Лаки, 1975
Лучи прожекторов рвались ввысь. Фонтаны с цветной подсветкой мириадами водных струй выводили слово: «МАДЖИРИАНО». К парадному входу тянулась, точно змея, вереница лимузинов. Отель походил на громадный белый мавританский замок. Великолепный. Впечатляющий. Необыкновенный.
Марко в новом черном смокинге прохаживался по вестибюлю. Его наметанный глаз моментально отмечал любую мелочь. Она-таки добилась своего! Совсем девчонка — взяла и добилась! Это стоило ей пяти лет, заполненных трудами, проблемами, взятками, угрозами, забастовками, но она вышла победительницей — построила сногсшибательный отель!
Крошка Лаки. Дочь Джино, настоящая Сантанджело. Если бы Джино видел, чего она добилась, он гордился бы ею.
Конечно, он, Марко, помогал, чем мог. Подталкивал в нужном направлении. Обеспечивал тылы. Смотрел, чтобы она невзначай кому-нибудь не тому не отдавила ногу.
Но какая ученица! Ее подход к вещам неизменно оказывался верным. Как будто в голове у нее размещался компьютер, мгновенно просчитывающий варианты, а также прибыль и проценты.
Марко заметил, что к нему направляется Скип, поджарый агент Лаки по общественным связям, и, быстро развернувшись, зашагал в другую сторону. Его тошнило от безудержной болтовни этого парня. Кроме того, Марко знал, что Лаки как-то переспала с ним. Одна эта мысль доводила его до бешенства. Почему она спит с кем попало, точно дешевая проститутка? Чего ей не хватает, так это настоящего мужчины! Если на то пошло, с кем она до сих пор имела дело? С дегенератом Крейвеном Ричмондом? Инструкторами по теннису? Безмозглыми актеришками? Смазливыми сопляками? Он видел, как они приходили и уходили. Если бы Джино знал, его хватила бы кондрашка. И все-таки, шлюха или не шлюха, Лаки была самой желанной женщиной в мире. Уже давно. И сегодня — их ночь!
Прекрасную Елену, невзирая на протесты, он спровадил в Лос-Анджелес.
— Отдохни, посиди возле бассейна на Беверли Хиллз. Тебе нужно переменить обстановку.
— Но, Марко, я же собиралась пойти на открытие. Купила новое платье. Не могу же я пропустить…
— Запросто можешь. Я буду слишком занят, чтобы за тобой ухаживать.
Гуд бай, Елена. На время. У нас с Лаки Сантанджело остались кое-какие незаконченные дела.
Лаки стояла под ледяными струями в душе. Да, сегодня вода по-настоящему холодная. Не то что вчера — тепловатая. «Пустяки, — заверили ее. — Сейчас наладим». Все они расшаркивались перед ней. Пресмыкались. Лизали задницу. Старались угодить. И до чего же это приятно!
Она вышла из душа и еще раз хозяйским оком оглядела свою персональную ванную. По всем меркам — роскошно! На полу ковры из шкуры ламы. Стены расписаны под джунгли. Сверкающее белизной оборудование.