Он уставился на нее голубыми, полными горечи и ревности глазами. Потом открыл рот, чтобы сказать что-то резкое.
Именно этот момент выбрал Уоррис Чартерс для своего триумфального появления. Вклинился между ними и медовым голосом, с фальшивой сердечностью воскликнул:
— Маленькая Лаки Санта! Кто бы мог подумать?
Она без всякого выражения взглянула на него.
— Вы кто такой?
— Кто я такой? Ты, должно быть, шутишь?
Она незаметно покосилась на телохранителей. Буги вертелся поблизости.
— Мы что, будем играть в угадайку или вы представитесь?
Уоррис сделал вид, будто не замечает резкости ее тона.
— Действительно не узнаешь? А ведь я научил тебя водить машину. И разным другим вещам. Ты, я, Олимпия — помнишь? — три мушкетера.
Лаки вытаращила глаза.
— Господи Иисусе! Уоррис, твою мать! Откуда ты свалился? И что с тобой приключилось? Ты ужасно выглядишь!
Дарио вгляделся в предмет сестриных нападок и не нашел его таким уж безобразным. Напротив, довольно красивый парень. А мешки под глазами — так это, скорее, знак повышенной сексуальности.
— Я рад, что ты не изменилась, — сухо ответил Уоррис.
— Я изменилась будь здоров, можешь не сомневаться! — Она помолчала и задумчиво добавила: — Что тебе нужно?
— Почему мне обязательно должно быть что-то нужно?
— Брось. Со мной этот треп — «Я только хотел поздороваться» — не пройдет. Чего ты хочешь?
Он покосился на Дарио.
— Маленькая приватная беседа меня бы устроила.
Кругом царило веселье.
— Я сегодня не в настроении для серьезных разговоров. Как-нибудь в другой раз.
— У меня есть кое-что, представляющее для тебя интерес… — Он сделал многозначительную паузу. — И для твоего отца.
Что у него может быть интересного для них с Джино?
— Мне безразлично.
— Ты переменишь свое мнение, как только узнаешь, что это.
— В таком случае хватит играть в таинственность. Выкладывай. — Она махнула рукой в сторону Дарио. — Не стесняйся, это мой брат. Можешь говорить при нем.
Уоррис внимательно присмотрелся к угрюмому блондину. Он давно его заприметил — еще когда они рядом сидели за стойкой. Уоррис даже подумал: не актер ли он? И если да — не согласится ли сняться в порнухе? Слава Богу, что он удержался и не спросил.
— В мои руки попал киносценарий. Это история жизни твоего отца. Может, ему было бы интересно познакомиться, прежде чем я запущу съемки?
Лаки зевнула.
— Ну так и пошли его отцу — тебе никто не мешает. — Она заметила в толпе Косту и помахала ему рукой. — До свидания, Уоррис. Было приятно повидаться, — и она, не взглянув на Уорриса, отчалила, оставив его в обществе Дарио.
— Черт!
Дарио почувствовал: за этим что-то кроется. Возможно, ему все-таки удастся прищучить сестру. Он не знал, как именно, но намеревался это выяснить. Поэтому протянул Уоррису руку.
— Я — Дарио Сантанджело. Может быть, я смогу быть вам полезен?
За все время Лаки почти не видела Марко. Редкая улыбка через весь зал, пара взглядов — и все. Он тоже работал: заботился об удобствах гостей, распространял обаяние, присматривал за всем.
Когда ее представили певцу Аль Кингу, Марко, как по мановению волшебной палочки, оказался рядом и мягко, но настойчиво увел ее к столику Энцо. У Аль Кинга была известная репутация, у нее — тоже. Лучше держать их подальше друг от друга.
Не прошло и пяти минут, как Аль Кинга окружили поклонницы. Лаки не преминула отметить: Марко обеспечил ему весь спектр — брюнетка, рыжая, блондинка. Он привык действовать наверняка. Мог бы не стараться. Как бы ни были привлекательны звезды, она не любила спать с ними. Они словно делают вам одолжение, заталкивая в вас свой жалкий член — предмет вожделения миллионов женщин. Как правило, жалкий член нуждался в усиленной стимуляции и вообще имел бледный вид — особенно крупным планом.
По одну сторону от Энцо сидела блондинка, которую он привел с собой, а по другую — полногрудая девица, привлекшая его внимание уже здесь, на банкете.
— Ну, ты довольна? — тепло спросил он Лаки.
— О лучшем нельзя было и мечтать!
— Отлично. Отлично. — Энцо наклонился и прошептал ей на ушко: — Знаешь, кого притащил с собой этот ублюдок Краун?
Она машинально повернула голову. За столиком Рудольфо Крауна шло пьяное веселье.
— Кого?
Энцо скорчил гримасу.
— Может, не стоит сейчас портить тебе настроение?
— Кого?
— Близнецов Кассари.
Лаки похолодела.
— Не может быть.