– Ты и ругаться научилась, – хмыкнул он. – Интересно, что на этот счет говорит твоя мать?
Растерянность и удивление от неожиданной встречи уже давно пропали. Теперь его лицо ничего не выражало. Только в глубине карих глаз с вертикальным зрачком плескалось презрение, которое весьма болезненно ударило по нервам.
Даже стало немного обидно.
Он лгал мне, представился фальшивым именем, скрыл, что он дракон (до меня только сейчас это дошло), влюбил в себя, использовал и сбежал. А еще смеет высказывать презрение!
Жалкий бактер! Скользкий хиллис! Рымс недоделанный!
– Можешь навестить ее и сам все узнать. Мы адрес и имена не меняли. Найти нас очень и очень легко. Главное – захотеть.
Но он не захотел. Не смог прийти и сказать мне правду в глаза. Это было обиднее всего. Разве я не заслужила даже такой малости?
– А по поводу ругательств… у меня учителя хорошие были.
– Ну да, ты всегда была способной ученицей, Меган, – поворачиваясь ко мне спиной, отозвался Артур…
Нет, не Артур. Мне еще пять лет назад стало известно, что его зовут иначе.
Поняв, как сильно вляпалась ее дочь, матушка принялась искать негодяя. Тогда-то она и узнала, что никакого Артура Бенса на самом деле не существует. Что красивый маг, который связался с ее дочерью, врал… с самого начала врал!
Но до этого самого момента я не знала его настоящего имени. Калеб Бенедикт. Декан боевого факультета. Еще и дракон.
Интересно, что скажет матушка, когда узнает об этом? Изменит ли решение относительно безродности негодяя, посмевшего покуситься на ее единственную дочь?
Мужчина в это время сел за стол и теперь выжидательно смотрел на меня, скрестив руки на груди.
– Давай без грязных намеков, профессор, – огрызнулась в ответ. – Не бойся, устраивать истерику не стану.
Проклинать тоже. Пять лет прошло. Я научилась жить дальше и смогла избавиться от всего, что нас связывало.
Вроде ничего особенного я не сказала, но выражение лица Калеба – как же сложно привыкнуть к этому новому имени! – вдруг изменилось. Злость в карих глазах вспыхнула ярким пламенем.
– О да, ты отлично умеешь избавляться от всего, связанного со мной, – тихим, дрожащим от ярости голосом произнес он, а потом неожиданно спросил: – А где твой муж?
Значит, слухи о моей свадьбе, которую пыталась устроить мама, чтобы запретить мне идти учиться, дошли и до него. Что ж, это неудивительно.
– Я не замужем, – ответила, присаживаясь на стул и закидывая ногу на ногу. – И не была. Или ты думаешь, что я стала бы жертвовать своим будущим ради призрачной надежды скрыть позор?
Калеб молчал, лишь смотрел на меня, потирая подбородок.
– Так что тебе нужно, Меган? Зачем ты здесь?
– От тебя мне ничего не нужно. Поверь. Тебя я видеть тоже не очень рада. Хотя кое-что хорошее ты все-таки можешь сделать – просто поставь подпись на этом документе.
Я расправила листок, пригладила его слегка, пытаясь хоть немного выровнять, а потом протянула ему через стол.
– Что это?
Он смотрел не на листок. На меня. И этот взгляд… он будил воспоминания, которые уж точно не должны быть разбужены.
– Согласие на перевод. Вышла ошибка. Меня перевели из Королевской академии к вам на бытовой факультет. А должны были на боевой. Декан бытового уже подписала. Теперь очередь за тобой.
Калеб смотрел на меня секунд тридцать. Пристально, оценивающе, а потом выдал:
– Нет.
Я так и знала, что просто не будет, но думала, что у него есть остатки совести. Ошиблась. Что ж, не в первый раз. Калеб Бенедикт, он же Артур Бенс, – это одна сплошная ошибка.
– Почему?
– Не хочу тебя видеть на своем факультете, Меган.
А я-то думала, что больнее быть не может. Ошиблась. Стало больно. Очень. Словно по сухим рубцам на сердце полоснули ножом, вновь открывая старые раны.
– Это всего на два месяца. А потом я просто исчезну из твоей жизни. Так же быстро, как и ты исчез из моей.
Мы снова обменялись длинными взглядами.
– Мой ответ останется прежним. Нет, Меган. Ты не будешь учиться на моем факультете.
– Я тебя услышала, господин декан.
Поднявшись со стула, забрала бумагу и, сложив ее несколько раз, убрала в сумочку.
– Значит, пойду другим путем. Я буду жаловаться ректору.
Ответом мне стала ленивая улыбка. Такая знакомая и родная, что под ложечкой засосало.
– Это пожалуйста, – усмехнулся мужчина. – Сколько угодно, Меган. Жалуйся хоть самому королю.
– Если надо, то дойду до короля. Но я не позволю вновь сломать себе жизнь.