Я сначала не поняла, к чему это все. А потом увидела сбоку двух каких-то странных девиц. Судя по парочке перьев на их чепчиках, они были из одной группы пернатых психов.
Так вот, эти девицы внимательно следили за каждым словом своего предводителя и быстро записывали его замечания волшебными перьями.
Кажется, я нарвалась на какого-то психа с бытового факультета.
– Ты вообще кто? – сухо спросила, скрестив руки на груди. Хотя уже начала догадываться о том, на кого именно налетела в коридоре.
Блондин не удостоил меня ответом, продолжая кружить вокруг и рассматривая, как скульптор смотрит на глыбу мрамора.
– Это Люциан! – возмущенно воскликнула одна из его девушек. Рыжая девица справа. И тон был такой, словно меня королю представляли.
– А-а-а-а, – протянула я насмешливо. – Ясно. Тот самый гений.
– Слышала обо мне? – тут же довольно поинтересовался Люциан, бросив на меня взгляд из-под длинной челки.
– Надо же. А ты умеешь слышать, когда тебе хочется, – фыркнула я. – Все. Представление окончено. Мне пора на занятия по этим… как их там… стежкам.
Местный гений царственно от меня отмахнулся. Зато подскочила вторая девица из его свиты.
– Мастер ждет вас сегодня в восемь вечера. Для снятия мерок.
– Пусть ждет, – отозвалась я, шагая к аудитории.
И толпа тут же расступилась, пропуская меня. У дверей уже ждала взволнованная Элла.
– Это правда? – зашептала она, беря меня под локоть и таща внутрь аудитории.
Я сморщилась: терпеть не могу столь близкий телесный контакт, он нарушает мои границы. Но вырываться не стала.
– Что именно?
Как я с позором провалила нарезку или то, что выиграла кросс и вообще стала любимицей профессора Ургайда? Моя жизнь на бытовом факультете оказалась крайне насыщенной!
Аудитория постепенно заполнялась студентами. Вместо обычных столов здесь были специальные парты. На каждом лежали нитки, ткань и иголки. Мне уже не нравилось то, что сейчас будет.
О стежках я знала ровно столько, сколько это требовалось для того, чтобы носить одежду. То есть вообще ничего. И иголку никогда в руках не держала. Я даже вышивать не умела, хотя мама несколько раз пыталась сделать из меня приличную даму.
– Люциан, – прошептала Элла все тем же приторно-восторженным тоном. Захлебнуться можно из-за сиропности и сладости.
Пришлось проглотить все те эпитеты, которые вертелись на языке. Зачем расстраивать соседку моими не слишком лестными мыслями о местном гении.
– Он правда будет шить для тебя платье?
– Понятия не имею. – Откинувшись на спинку стула, я закрыла глаза и постаралась отрешиться от окружающего мира.
Да куда там!
– Невероятно! Сам Люциан! Платье. Кармина не поверит…
– Угу. Только я не пойду.
Тишина длилась больше минуты. Я даже приоткрыла один глаз, чтобы взглянуть на девушку. Вдруг ее хватил удар от моих слов. Не удар, конечно, но выглядела она весьма и весьма удивленной.
– Но как же…
– Вот так. Новое платье мне не нужно. У меня есть свои. И красное тоже есть. А зачем мне второе красное платье? Вот и я думаю, что незачем. Так что расслабься, – вновь закрывая глаза, произнесла я.
– Но это же сам Люциан, – после очередной длинной паузы несчастным голосом сказала Элла.
– Да хоть сам Великий Дух. Я не собираюсь быть чьей-то музой, моделью и вдохновением. Я боевой маг, Элла. И должна вернуться туда, где мне самое место, – ответила я, прежде чем прозвенел сигнал о начале нового занятия.
И я, естественно, его провалила.
Управляйся я иголкой не магией, а руками, вышло бы не лучше. Поэтому даже пробовать не стала. Выслушала жалобы, возмущения и обещания доложить о моем неподобающем поведении декану Фаларии Джин.
Меня даже выгнали с последних занятий. К моей большой радости.
Схватив сумку, я послала преподавателю воздушный поцелуй и отправилась прочь под потрясенные вздохи других студентов. Хотела еще отвесить шутливый поклон, но не стала.
Во время уроков в коридорах было непривычно тихо и спокойно.
Я быстро спустилась по лестнице и вышла в холл, где меня ждал великий Калеб Бенедикт.
Это хорошо, что я увидела его, когда уже спустилась с лестницы. А то бы точно споткнулась и полетела вниз ему на радость. Может быть, даже сломала шею. А так лишь оступилась, слегка качнулась – и только.
Все-таки сложно видеть этого дракона и не думать… не вспоминать совершенно другого мужчину… нежного, ласкового, страстного.