Если учесть, что леди Геррос не была осведомлена примерно о семидесяти процентах моей жизни, то признаваться в грехах я не спешила. Слишком долгим может оказаться список этих самых прегрешений, о большей части которых она даже не подозревает.
– Ты не могла бы изъясняться более понятно, матушка, потому что я совершенно не понимаю, о чем ты хочешь со мной поговорить.
Я очень надеялась, что речь идет о последнем спуске в Разлом и последующих приключениях, которые привели меня в лечебницу и уложили в кровать аж на три дня.
Но моим мечтам не суждено было сбыться.
– Значит, не собираешься сказать? – зловещим голосом прошипела леди Патриша.
И у меня от этой угрожающей интонации даже волоски на руках встали дыбом.
– Собираюсь услышать твою точку зрения. – Я снова ушла от ответа.
– Артур Бенс. Или Калеб Бенедикт. Вы встретились.
Я на мгновение прикрыла глаза и судорожно вздохнула. Когда открыла, на табло уже высветился мой номер.
Что ж мне так везет? Просто как хиллису, оказавшемуся на уроке препарирования!
– Случайно, мама. Поверь, встречи я не искала.
– Это неважно. Он дракон!
– И декан боевого факультета.
– Да хоть простой профессор, – нетерпеливо перебила меня матушка. – Он дракон, Меган! Высокое положение, древний род, перспективы.
– И что? – спросила я, нутром чувствуя, что ответ мне не понравится.
– Как что? Меган, ты еще спрашиваешь? Это же все меняет.
– Что меняет, мама? – уточнила я, с трудом сдерживаясь.
– Все, дорогая, все меняет! Теперь он, как честный дракон, просто обязан на тебе жениться!
Чтоб меня кондраги задрали. Она серьезно?
– Мама, – медленно и тщательно выговаривая каждый слог, произнесла я. – Ты сейчас говоришь серьезно?
Где-то в глубине души, наверное очень глубоко, я надеялась, что ослышалась, что леди Патриша впервые в жизни решила пошутить, что это все мне вообще приснилось.
– Ну разумеется, – немного раздраженно ответила она. – Кто шутит о таких вещах, Меган? Меня удивляет твое спокойствие и равнодушие.
– Я просто… немного в шоке, мама, – ответила, проведя пальцами по лбу.
– Понимаю, я сама еще не совсем пришла в себя. Но все к лучшему. Сами боги свели вас снова вместе. И этим надо воспользоваться.
От предвкушающих ноток в голосе матери меня передернуло. Я даже смогла представить ее лицо с кровожадной улыбкой и фанатичным блеском в глазах.
– Мама, не ты ли пять лет назад сделала все возможное и невозможное, чтобы разлучить нас с Калебом? Даже Ингу для этого использовала.
Попытка приструнить леди Геррос или хоть как-то воззвать к ее совести не удалась. Эффект от моих слов был совершенно противоположный.
– То есть вы уже поговорили и выяснили правду! – радостно воскликнула она. – Это хорошо. Просто замечательно.
Мне страшно захотелось побиться головой о стену.
Нет, этого не может быть. Просто не может. Безумие какое-то. Кошмарный сон! Но связеон был прижат к уху, а оттуда доносился жизнерадостный голос Патриши Геррос.
– Полдела уже сделано, милая. Дело осталось за малым, – торжественно произнесла матушка.
– То есть ты не отрицаешь, что пять лет назад сломала мне жизнь. – Я не мигая смотрела на табло, где вновь и вновь появлялся номер моего заказа.
Радоваться она перестала, но вот приступом совести страдать не собиралась.
– Вот только не надо на меня кричать, Меган, – тут же рассердилась леди Геррос. – В этой ситуация я тоже жертва.
Я едва не подавилась воздухом от данного заявления.
Жертва? Она?! Серьезно?! А я тогда кто?
– Ты издеваешься? – спросила, с трудом восстановив дыхание.
И тут же получила возмущенный вопль:
– Меган!
– Какая, к хверсу, жертва? – очень стараясь не повышать голос, процедила я, отворачиваясь в угол.
На меня и так уже косились. Не стоит давать лишний повод для сплетен.
– Не выражайся при матери. Это неприлично и говорит о твоем плохом воспитании. А еще обо мне как о плохой матери. А это не так. Я чудесная мать. И жертва. Самая настоящая. Мою единственную дочь, мою девочку лишили не только невинности, но и шанса на счастливую жизнь. Если бы тогда, пять лет назад, я знала, что господин Бенс на самом деле дракон Бенедикт, то, поверь, все было бы по-другому. Но не время отчаиваться, моя дорогая. Мы все исправим.
– Я не уверена, что получится, – произнесла устало, вновь поворачиваясь к табло.
С мамой бесполезно спорить. Проще молчать, слушать и кивать. А потом делать по-своему.