Шар озадаченно ощупал пространство вокруг себя и встряхнулся. В разные стороны полетели тяжёлые янтарные капли. Затем прошлась волна по "телу" и принесло глазное яблоко (откуда оно там взялось?!). На нём проступили широко открытые веки. У меня аж глаза зарезало, как садистки они выглядели! Зрачок совершил круг, подробно осмотрел комнату и остановился на наёмнике. Вольг доблестно вылупился в ответ. Неизвестное око пристально рассматривало мужчину, а его выдержка улетучивалась с каждой секундой. Вон уже по щекам слёзки потекли. И пока я лихорадочно думала, что это и что с этим делать, наёмник занёс руку и не по-рыцарски ткнул в неизвестный глаз пальцем. Он зажмурился, и из-под век потекли крупные градины слёз. Мы с трактирщиком в ужасе переглянулись.
Вольг отмахнулся от наших похоронных мин и спокойно встретил злобный мокрый глаз пожатием плеч, мол "на войне все средства хороши". Око в ответ злобно сощурилось и закатилось, явив нам белое бельмо, потом в одно мгновение набухло и лопнуло, ручейком двинувшись к дальней стенке, увешанной полками с соленьями, да и просто всяким хламом.
Вилен не выдержал и тихо испуганно поинтересовался:
- Что это?
- Он у вас живёт. Стало быть это мне спрашивать надо что это! - Трактирщик качнул головой и сотворил божий крест, что де ведать не ведает и знать не знает. Я же могла вспомнить только давние Вигнаровы байки. Он вроде искренне пытался меня заинтересовать, чтобы запомнила на всю жизнь и всё такое... Но теперь я не знала, что с приобретёнными знаниями делать! И со временем, мне всё больше кажется, что наставник просто отменно "пошутил", когда заставлял выучивать это наизусть. Я значительно откашлялась и значительно спросила: - Слыхал о жихарях? Мне о них наставник рассказывал, но чему верить уверять не берусь. Все его истории звучат одинаково бредово.
- Почему? - влез наёмник. Он упёр руки в боки и орлом-соколом принялся оглядывать комнату.
- Потому что наша братия натуры сплошь тонкие, эмоциональные...
- Потом! Всё потом! Расскажи лучше о своих жихарях, - перебил меня, раздувая усы, Вилен.
О них я могла немногое вспомнить: домашняя разумно-всеядная нечисть. В сущности, не злобная, но памятливая. Ценит дружбу и взаимовыручку. Вигнар бы обязательно прибавил: "Дюже чевствует плесневелый сыр и печатные пряники. Поняла?" Исходя из этого, назревает вопрос: где взять плесневелый сыр и печатные пряники? За ними отправили опешившего трактирщика. А сами продолжили наблюдение за тем, как жихарь откручивает крышки банкам и заглядывает внутрь.
С четвёртой пошло что-то не так: из неё показалась красная "вареньевая" конечность, уцепилась за край и вытянула себя на свободу. Подобное повторилось ещё с двумя банками и одной бутылью. Причём, перед последней выстроились все остальные. Двое из них ударили по "рукам", а третий очень правдоподобно покачал несуществующей головой.
После освобождения они встряхнулись и забегали, как ошпаренные, по комнате, обыскивая каждый угол, заглатывая съедобное, а остальное порядочно надкусывая. Покусились на Вольгину настойку, так и забытую на импровизированном столе.
- Что-о-о?! Да я ж восьмилапого василиска голыми руками...! - взревел наёмник, порываясь на спасение заветной тары. Жихари зашкварчали и по их телу пошли мелкие дуги-волны. Я схватила Вольга за рукав и с энтузиазмом наблюдала за осушением бутыли. Наёмник стряхнул мою руку и разобижено хлопнул крышкой погреба. А я достала гримуар и осторожно подсела к четырём жихарям, обосновавшимся на приготовленным для себя двоицей столом...
Знаете, никогда не думала, что увижу, как домашняя нечисть налакалась, стала вспоминать прошлое и обливаться горючими слезами. Очень необычный опыт. Думаю, будет полезно описать это в своём гримуаре.
***
Выбравшийся на кухню мужчина сел на стул и удручённо подпёр голову. Мимо пролетел запыхавшийся Вилен, прижимая к груди зелёный кусок сыра. Вольг оценивающе проводил его взглядом и в следующий раз, когда трактирщик в вытянутой руке нес сухой обгрызенный пряник, цапнул его за рукав.
- Сожрали, ироды?! - побелел Вилен, и на пол полетели с трудом найденные продукты.
- Да, - горько уронил голову наёмник, печально хлопая рукой по плечу трактирщика. - Всю до капли осушили...
Вилен зашатался, схватившись за край стола.
- Да что же это... А что теперь делать?
- А у тебя другой нет? - Вольг с надеждой заглянул в лицо трактирщику.
Тот, не задавая более вопросов, приготовился обряжать в штаны и рубаху ухватистую Грушку... Но неожиданно чётко пробившийся снизу голос: "А вы людей едите?...Нет? А можете?... Нет-нет! Не стоит показывать!", прервал его размышления.