Подойдя к передвижному бару, Уолтер приготовил для Клары ее любимый напиток, итальянский вермут с содовой, и отнес к камину, у которого она разговаривала с Бетти Айртон.
— Если б мой муж так же за мной ухаживал, — пошутила Бетти.
— Сейчас принесу, — предложил Уолтер.
— Я вовсе не то имела в виду, у меня еще полно, — возразила она, и на ее красивом узком лице появилась улыбка.
Бетти Айртон любила флирт, впрочем, совершенно невинный. Она часто говорила Уолтеру в присутствии Клары, что считает его самым красивым мужчиной во всем Бенедикте, и Клара, понимая, что это несерьезно, совсем не возражала.
— Пойдем, познакомлю тебя с Питером, — обратился Уолтер к Кларе.
— А я пойду посмотрю, чем занимается муженек, — сказала Бетти. — Он исчез в саду.
— Так как насчет воскресенья? — спросил Уолтер. — Сегодня нужно дать Джону ответ.
— Тебе обязательно отправляться на рыбалку в тот единственный день, что мы можем провести вместе? А обо мне ты подумал?
— Да брось, Клара, я столько месяцев не бывал на рыбалке.
— Там, конечно, будет твой Чад, все напьются, ты вернешься домой проспиртованный, и потом от тебя долго будет разить перегаром.
— Мне кажется, у тебя нет причин так говорить.
— Зато мне не кажется. Уж мне ли не знать, — отрезала Клара и отошла.
Уолтер стиснул зубы. Какой, собственно, черт мешает ему взять и поехать? Но он понимал, что рыбалка не стоит той сцены, которую она ему закатит по возвращении. Миссис Филпот наблюдала за ним с дивана. Уолтер сразу переменил выражение лица. Интересно, поняла она или нет? Миссис Филпот выглядела очень старой и умудренной. Тут, почитай, все, кто хоть раз провел вечер с ним и Кларой, понимали друг друга.
— Уолтер, старина, как бы повторить?
Посмотрев в симпатичное живое лицо Дика Дженсена, Уолтер улыбнулся и чуть было не обнял его за плечи.
— С удовольствием, братец. Я и сам не откажусь. Пойдем на кухню.
Клавдия нарезала холодный ростбиф. Уолтер сказал ей, что еду подавать еще рано, пусть лучше посмотрит, кому надо подлить.
— Миссис Стакхаус велела подавать прямо сейчас, мистер Стакхаус, — ответила Клавдия с безучастной покорностью.
— Вот так-то, — заметил Дик. — Высокий суд отклоняет предложение.
Уолтер смирился. Даже Дик понял, что в этот вечер Клара решила никому не позволить напиться, для чего распорядилась подавать холодные закуски раньше обычного. Уолтер не пожалел для Дика виски, заодно не обделил и себя.
— Где Полли? — спросил он.
— На веранде, по-моему.
Уолтер приготовил бокал для Полли — на тот случай, если старый она уже выпила — и вышел на веранду. Полли, опершись о перила, смотрела телевизор, но, заметив Уолтера, улыбнулась и поманила к себе. Полли не была красавицей. У нее были широкие бедра, а свои каштановые волосы она укладывала невыразительным узлом на затылке, но милее ее не было в мире человека. Для Уолтера побыть рядом с ней несколько минут значило удовлетворить какую-то глубокую внутреннюю потребность вроде появляющегося у него время от времени желания поваляться нагишом на солнышке.
— Каково оно — быть мужем королевы недвижимости? — спросила Полли, осклабив в улыбке большие зубы.
— Потрясающе! Плевать мне теперь на все финансовые заботы. Подумываю вскоре подать в отставку.
Выпивка только-только начинала оказывать на Уолтера свое действие. Он чувствовал, что у него раскраснелось лицо.
Подошел Дик, взял жену за руку:
— Прости, но мне придется ее у тебя увести — хочу познакомить с Питом.
— Почему Пит сам к нам не выйдет? — спросил Уолтер.
— Он там с кем-то заговорился, — ответил Дик, уходя с Полли.
Уолтер взял бокал с хайболом, от которого отказалась Полли, и поискал глазами, кому бы его предложить. Тут он увидел девушку — она стояла в дальнем конце веранды, наблюдая за ним. Ту самую девушку, которую привел Пит, но сейчас она была одна. Он подошел к ней.
— У вас нечего выпить, — произнес он, пытаясь вспомнить ее имя.
— Спасибо, я уже выпила, а сейчас вышла подышать — у вас тут чистый воздух.
— Ну так выпейте по второй, — он протянул ей бокал, она взяла. — Вы из Нью-Йорка?
— Я там живу. А сейчас ищу работу, там или еще где-нибудь. — Она тепло, по-дружески посмотрела ему в глаза. — Я музыкантша, учу музыке.
— На чем вы играете?
— На скрипке. Играю и на фортепьяно, но скрипка мне больше нравится. Я учу детей музыке. Понимать музыку.
— Детей — музыке! — Мысль о том, что детей можно учить музыке, почему-то вдруг привела Уолтера в восторг. Ему захотелось сказать: жалко, что у нас нет детей, а то бы вы их учили.