— Он ведет расследование где-то поблизости, — обронил полицейский, — то придет, то уйдет.
Уолтер подождал в машине. Потом покружил по улицам, чтобы снять напряжение, вернулся, узнал, что Корби не появлялся, и снова принялся ждать. Он размышлял, не удастся ли убедить Корби, чтобы тот не сообщал в газеты о его первом посещении Киммеля и заставил последнего тоже хранить об этом молчание. И даже если Корби поверит — или сделает вид, что поверил — в его, Уолтера, виновность, не удастся ли все-таки уговорить его подождать, пока будут собраны все доказательства? Корби, однако, может заявить, что ему хватит и тех, что есть. Но я же ничего не совершил, подумал Уолтер. Раньше это его здорово поддерживало — сознание, что он ничего не совершил; теперь такая поддержка казалась ему пустой и недейственной.
Вглядываясь в темноту, Уолтер увидел, как долговязая худая фигура Корби материализовалась из мрака на тротуаре. Уолтер вылез из машины. Узкое лицо лейтенанта просияло под полями франтоватой шляпы.
— Добрый вечер, мистер Стакхаус!
— Мне нужно с вами поговорить, — произнес Уолтер.
— Может, войдете? — Корби изящным движением пригласил его в зловещее здание, словно в собственный дом.
— У меня личный разговор, я бы предпочел в машине.
— Здесь стоять не положено. Впрочем, невелико преступление.
Он улыбнулся своей мальчишеской улыбкой и нырнул в автомобиль.
Захлопнув дверцу, Уолтер сразу приступил к делу.
— Сегодня Киммель приходил меня шантажировать. Я сам вам все расскажу, прежде чем расскажет он. Я видел Киммеля в октябре, за пару недель до смерти жены.
— Вы его видели?
— Я был у него в магазине, оставил заказ на книгу. Я знал, что он тот самый Киммель, у которого убили жену. Я ему сказал — сказал, что знаю об этом. А больше мы ни о чем не говорили. Я заказал у него книгу и дал свое имя и адрес.
— Ваше имя и адрес! — Корби сел во весь рост и ухмыльнулся. — Так-таки и дали?
— У меня не было причин их скрывать, — заметил Уолтер. — И сейчас нет. Я не убивал жены!
Корби покачал головой, будто никак не мог поверить услышанному.
— Вы признаете, мистер Стакхаус, что, по крайней мере, думали, как ее убить?
— Да.
— Но не исполнили задуманного?
— Нет.
— А также догадались, как это сделал Киммель?
— Как Киммель мог это сделать.
Корби рассмеялся и развел руками:
— Да что же это происходит? Теперь вы оба друг друга защищаете?
Уолтер нахмурился:
— Если у вас столько улик против Киммеля, почему вы его не арестуете?
— К этому все идет. Мне осталось еще получить кое-какую информацию от соседей, — объяснил Корби, извлекая из кармана свой коричневый блокнотик в мягкой обложке. — О мотивах.
— Разве можно признать человека виновным на основании мотивов? Или косвенных улик? Не нужно быть юристом, чтобы понять: вам, Корби, не хватает доказательств предъявить нам обвинение. Располагай вы всем, что требуется, мы бы давно были за решеткой!
Корби что-то писал в блокноте. Он огляделся и включил свет в салоне, чтобы лучше видеть.
— Киммель в конце концов расколется. У него специфическая психика, — Корби выговаривал слова, как старательный школьник, — в ней много трещинок. Мне бы только найти самое слабое место.
— У меня вы его не найдете.
Корби пропустил возражение мимо ушей.
— Будьте добры, припомните, в какой именно день вы приезжали к Киммелю. Вы были у него несколько раз?
— Нет, один. Если не ошибаюсь, это случилось ближе к седьмому октября.
Уолтер прекрасно помнил число: в тот день он впервые побывал на квартире у Элли в Леннерте.
— Сколько времени вы там провели?
— Около десяти минут.
— Вы можете пересказать все, что тогда говорили? Все, что говорили вы оба?
Уолтер пересказал, а Корби записал. Это заняло мало времени: в тот раз они с Киммелем обменялись всего несколькими фразами.
— Киммель, видимо, будет рассказывать вам, что я поделился с ним планами убийства жены, — заметил Уолтер, — или забросал его вопросами, по которым ему не составило труда догадаться, что я хочу выяснить.
— И что же вы хотели выяснить?
— Я не это имел в виду, а то, что Киммель станет утверждать, будто я хотел что-то выяснить. Если по правде, то мне просто хотелось увидеть Киммеля — посмотреть на него, и все. Мне приходила мысль, что Киммель, возможно, убил жену. Эта мысль не давала мне покоя. Я хотел посмотреть на Киммеля, чтобы увидеть своими глазами, похож ли он на человека, способного совершить такое.