- За доблестных воинов! – повторил я тост и все с удовольствие хлебнули халявного пива. Напряжение висящие в воздухе как-то само собой рассосалось, а я словил кураж и по глупости добавил. – Выпьем так же за доблесть воинов барона Скансе и барона Грейем, чьи воины сложили недавно головы в боях с проклятыми орками! -
Лучше бы я этого не делал. Ну кто меня за язык тянул?!
- Я не буду пить за этих скотов! – брякнул почти полной кружкой рыцарь бродяга. Часть пива естественно пролилась, что не особо напрягло рыцаря. – Я плевать хотел на этих ублюдков и голову оторву любому, кто за них выпьет! -
Опа, это называется приехали. "За что боролись на то и напоролись". Хотел отсрочить дебош, но только усилил недовольство собой от главного и единственного заводилы. Интересно, он меня на дуэль вызовет или сочтет недостойным? Хотя, зачем с простолюдином соблюдать хоть какие-то условности, ведь быдло можно попросту прирезать под видом оскорбленной чести.
- Ты!.. – начал что то вешать бродяга рыцарь тыкая в меня пальцем, но я его перебил не желая терять инициативу.
Господин рыцарь объясните свои слова! – брякнул я фразу сгоряча, а у самого "попа начала жим –жим". Теперь мне точно есть что предъявить. Перебил благородного, повысил на дворянина голос, да что там. Меня к ответу можно призвать только за то, что я спорю с рыцарем, которых обязывают соблюдать хотя бы видимость чести и отвечать за свои слова. Вот я дурак, хотел как лучше, а получилось как всегда.
- Ты кто такой что бы вякать! – не нашел других слов в запале рыцарь. Покраснел, глаза навыкате от злобы.
- Господин рыцарь! Объясните свои слова! Иначе можно подумать, что вы не имеет чести раз говорите гадости за спинами благородных людей и не можете объяснить за что вы считаете этих людей ублюдками и скотами! – один фиг надо что-то говорить и причем говорить что бы слова были в шаблонах рыцарской бредятины. Так-то я сам не сразу смекнул, что довольно удачно брякнул свои последние слова. По сути я "призвал к ответу рыцаря за базар" и при этом сам не встал на сторону покойников. Есть только одна тонкость, захочет ли рыцарь отвечать на мой вопрос ведь я сам не рыцарь и не благородный, а передо мной он ответ держать не обязан. Повезло. Свидетелей набралось много, а у рыцаря в голове видимо мелькнула мысль, что свидетели могут кому-то донести и его все равно ждет "правеж".
- Эти ублюдки были плохими воинами и положили людей которые им доверились! Я был там и все видел своими глазами… - и из рыцаря словно стержень злобы вынули. Он сел за стол и отхлебнул из кружки. – В жизни не встречал больших ублюдков и если кто со мной не согласен, то пусть сам вешается, пока у меня руки до него не дошли… Эй ты! Иди ко мне! Я тебе расскажу, кем были эти скоты! -
Вот так номер. Не бздеть, пусть вещает, а как "съехать" я на месте придумаю. И я присоединился к рыцарю за его столом в темном углу.
[1] Напиток из сбора трав. На Руси до появления чая было более трехсот видов этого напитка.
[2] Сюркó — длинный и просторный плащ-нарамник, похожий по покрою на пончо и часто украшавшийся гербом владельца. Обычно был длиной чуть ниже колена, имел разрезы в передней и задней части, без рукавов. Этот плащ рыцари носили для защиты доспехов от дождя, песка и пыли, а так же что бы распознавать в бою своих и чужих.
Часть 2. Глава 2.
Глава 2. О том, как уместно давать сдачу.
Какое-то время мы пили с бродягой-рыцарем молча. Седой, уже пожилой рыцарь был мрачным типом. Короткий ежик волос, на лбу и лице парочка кривых отметин шрамов, часть зубов выбито, глаза серые с прищуром. Рост, что удивительно, у бродяги-рыцаря тоже был за пределами здешних норм, почти метр шестьдесят. Рост я заприметил еще тогда, когда бродяга привставал из-за стола, что бы почесать кулаки. То есть, рыцарь где-то на десять сантиметров ниже меня и по здешним меркам, сам верзила еще тот. Сидели мы напротив друг друга по разные стороны стола. В состязание кто кого переглядит я больше не играл и старательно отводил взгляд после нескольких секунд случайной встречи глазами. Впрочем, у рыцаря глаза давно не были в куче. Накушался, и у него как у всех пьяных, взгляд был прикован больше к столу, чем к лицу человека сидящего напротив. Мы молча выпили по кружке, потом еще по одной и только после этого бродяга-рыцарь начал вешать мне своим косым от хмеля языком.