[5] Снег в лесу сходит в последнею очередь, так как нет прямых лучей солнца из-за теней деревьев.
Часть 1. Дурак во власти. Глава 3.
Глава 3. О ходоках к вождю пролетариата.
Касательно охоты, я наверное должен что-то красиво соврать, что было прикольно, офигенно приятно. Так вот, забудьте про вранье. Охота, как охота. Посидели у костра узким кругом. Немного выпили, сами жарили себе мясо. Хотя, в последнем, насчет узкого круга, я немного соврал. Потом, когда мы были слегка навеселе, к нам присоседились Ниаю и Хелми, да и пара-тройка нормальных дружинников.
Как бы, не сочтите меня потрясателем устоев, но охота сближает. Всегда так было, что верха не считали зазорным пить с простыми охотниками. К черту лишние слова, скажу суть.
С охоты мы возвращались уставшие, но довольные. Если тебя догнала лихоимка и скорбь, уйди в одну харю в леса. Не хватайся за нож. Кому это надо?! Чувствуешь срыв психики, уйди в лес, на рыбалку, по грибы, на охоту, да просто на ночевку. Не надо парень. Тебе еще жить. Услышь меня. Пусть даже если тебя никто в этом не поймет, просто прислушайся…
***
Замок навесил на меня вериги[1]. Сжимай попку браток, сейчас пойдут входящие смс-ки. К замку я подъехал уже трезвым и даже без похмельного синдрома. Отдохнул немного, ну и хватит. Не маленький – цени то, что дано и ной что не всё так, как в твоих розовых мечтах. Коим и Хелрик, встречали меня у ворот замка.
- Ваша милость. Ваша милость! – запричитал Хелрик. – Вас со вчерашнего просители ожидают… -
- Все потом! - прервал я его. – Распорядись, что бы подали на стол. Есть хочу. -
- Ваша милость… - начал повторно Хелрик.
- Заткнись и запоминай, а лучше запиши! – озадачил я его, не слезая с Колбаски, моего жеребца, которого я временами мечтаю отправить на скотобойню.
- Пиши! – пробурчал я, не обращаясь ни к кому конкретно. – Меня ни для кого нет! Я еще на охоте и пока с нее не вернулся. Тем до кого не дошло, перечитать написанное. Я все сказал! Исполнять! –
К черту все. Бить, так бить. Щадить, так щадить. "Взялся за нож – бей!"[2]. Просто после охоты до меня наконец дошло, что грех не воспользоваться моим статусом, если так вышло. Если бы меня спросили о шансах в долгосрочной перспективе удержать баронство простив сил графа, то я бы сам посмеялся бы над вопрошавшим.
Эти шансы невелики, несмотря на кратковременную победу под стеной. В одиночку баронству не устоять, а значит и мне жить осталось не так уж и много. А раз так, то хоть поживу напоследок.
Что-то, наверное, во мне перевернула охота. Антеро ты жив, пока живу я. Вам может это смешно, но кто ты такой смешливый? Ты сука когда-нибудь хоронил своих побратимов, сжимал яйца в кулак и обещал сам себе – не сдохнуть так по-глупому?
Я зарекся не рассказывать о первой. Да я и не буду рассказывать о ней. Мне достаточно того, как на меня смотрели менты, называя отморозком только за то, что я защищал Родину. От нас отреклась Родина, но мы не отреклись от Родины.
А чем мы были виноваты?! В том, что пидор Ельцин и его шобла не дали добить отползающих из Грозного раненых "Чехов" без боеприпасов. А может мы виноваты, что Ельцин запретил артиллерию, авиацию во время первой? А может мы виноваты, что десять тысяч необстрелянных восемнадцатилетних мальчиков "рубились" с таким же количеством обученных взрослых мужиков. В чем мы были виноваты?!
Сержантики от "ППС" мне сказали четче, чем офицеры. Да я был бухой. Да я не ангел. Да нарушил. Но простые сержанты мне тогда были ближе, чем "пиджаки". Отморозков надо держать на границе, а ты браток, перебрал. Ты живой! И в этом твоя вина! Ты, сука, виноват в том, что выжил!
Вам может это и смешно, а вот мне не хрена не смешно…
***
Обед принесли на меня одного в мой кабинет, ну тот самый, где когда-то барон Агир решал мою судьбу. Я последнее время тут чаще всего роюсь в бумагах и вообще в основном в его кабинете обитаю. Тут все по-старому. Небольшая комнатка с камином, два окна, стол, несколько стульчаков.
Во время еды мне вспомнилась кошмарная вещь. Я так спешил утолить голод, что по-глупому подставился. Старого барона смогли же отравить, а у него в отличие от меня было почти все схвачено. Во я тупанул…
- Гумус. – крикнул я.
- Звали кор?... Кор-э… - поправился оруженосец, он все никак не может привыкнуть что теперь я кор-э.
- Ел? Только честно. Я про мою еду, что мне принесли? –
- Кор… кор-э Ваден… я… - замялся он. Ну, понятно, человек может как угодно высоко взлететь, но старое из него не вытравишь. Вор, он и есть вор.