Блин! Еще раз! Двести золотых с мелочью в казне. Куда все остальное делось под большим вопросом. Из вариантов: Первый вариант. Деньги пушены в оборот. Но где он этот оборот? Старый барон не любил доверять важные вещи бумаге. Второй вариант, деньги отданы по долгам гномам. Бородачам старый барон должен даже после своей смерти и я, как его официальный наследник, несут ответ по долгам. Естественно, только если я соглашусь на наследство. Третий вариант, есть еще одна касса, спрятанная на черный день, только где ее искать.
Что бы вы лучше поняли в какой я жопе. В среднем зарплата дружинникам выходит около семи серебра в месяц на рыло, у кого-то больше, у кого-то меньше. Семь серебра это пол золотых. В столице на такие деньги невозможно прожить, но тут не столица и цены во многом меньше. К тому же дружину, в отличие от гвардии короля, я кормлю, даю крышу над головой и сам покупаю доспехи и оружие. Так что дружинники получают по местным, пограничным мерках очень до хрена.
Около шестидесяти пяти золотых в месяц у меня уходит только на содержание дружины. А в казне всего двести монет. Не порядок, надо сокращать расходы на дружину.
В общем, наличие денег в казне не было бы такой проблемой, платил бы и дальше по старой тарифной сетке "если бы не одно но". Баронство на осадном положении, то есть я не могу продать продукты произведенные крестьянами на ярмарках. Не продам продукты, продукты сгниют. Сгниют продукты, у меня не будет денег. Отсюда вопрос: На что мне содержать дружину через несколько месяцев? Забесплатно никто горбатиться не хочет, тем более если это опасно для жизни.
Сейчас я по идее, должен вам что-то красиво соврать, что я распорядился и вокруг наступил мир и процветание, но хрен там. Это жизнь детка, а не фантазии. Все жрать хотят, и крестьянин, и дружинник, и придорожная синявка.
Думаете, я просто распоряжусь и все само собой образуется? Вроде той чуши, что простолюдины люди подневольные и из-за страха будут меня во всем слушаться? Перегнешь палку и сам будешь не рад. Тут пограничье, несогласные с прихотями дворян вливаются в местные разбойники, умеренная оппозиция, мать ее так! То, что оппозиция имеет право на протест я согласен, но их методы, убийство всех до кого дотянутся – это перебор.
***
Я стоял у озера. Безветрие. На озере почти нет волн. Камни. Разные камни. Есть камни валуны. Есть камни гальки. Песок под ногами. И серые волны мертвого озера.
Мое озеро мертвое. Озеро в котором нет рыбы и водорослей. Мое озеро это просто вода, а я мечтаю о том что бы была рыба… Вода в которой нет жизни, как это красноречиво для психиатра…
Я принимал свое ополчение, собранное по моему приказу старостам. Шестьсот восемьдесят три человека, включая стариков и детей. Это те, кто не задействованы в военной службе. У всех у них дети, семьи, да и просто они жить хотят.
Что я мог им сказать, из того что их воодушевит и подвинет стать под мое знамя?! Я ничего им не мог сказать.
- Все вы собраны здесь по моему приказу. – начал говорить я и за мной орал, повторяя десятник Эрте. – Кто хочет быть настоящим мужчиной?! –
Эрте орал вслед за мной, а я офигевал от себя самого. Господи что я несу?!
Если кто думает, что рядом почти с семью сотнями можно что-то говорить шепотом, а не орать, то вы дебилы, вас бы в армию. Да, не об этом речь. Я говорил не то. Не те слова говорил!
- Кто хочет войны и славы! Выйти из строя! – орал я, а вслед за мной повторял Эрте. Никто не вышел.
- Обещаю деньги и славу! – орал я, а за мной Эрте. Никто не вышел.
Никто не вышел и сейчас по идее я должен взбесится и всем показать, что значит "наматывать веревку на уй". Но вы ошиблись. Я слегка дистанцировался от происходящего. Помолчал. Понял в чем загвоздка.
- Старики и дети не нужны. – орал я позабыл про Эрте. – Всех убьют! Ваших матерей изнасилуют! Ваши сестры уже шлюхи! Они могут сопротивляться, но их будут использовать! Ваши братья, дети, внуки убиты! –
Я заткнулся. У меня запершило в горле. Я всего лишь я. Я не властен над людьми. У людей всегда свое мнение.
- Я набираю себе гвардию! – орал я. Эрте орал вслед за мной. – Кто не гвардия идет первым на стену! –