Уже что-то. Я вижу, что последние слова зацепили за ум самых умных.
- Кто не военный второго призыва, тот платит вдвое больше налогов! – продолжал я стращать.
- Все понятно. – шепчу я сам себе. И после заорал. – Живые шаг вперед! Те кто умрет! … Стоять на месте! –
Не сразу, но некоторые люди двинулись вперед. Я понимаю, что далеко не все слышали меня, но стадное чувство еще никто не отменял. Вышло из строя только около трех десятков.
- Вы все гавно! Вас будут резать Илмарцы! Баб еб…ть! Кто трус стоять на месте! –
Адрус рядом со мной засомневался. "Очко зажало" от такой массы, пусть даже и крестьян. Он что-то мне шептал, но кто его слушал.
- Мне плевать, кем вы были! Илмар будет убивать всех! Кто сомневается, тот дурак! –
В общем, я нес всякую чушь, но на нее почти никто не повелся. Едрен батон, срыв мобилизации.
***
То, что на меня забили простые крестьяне, я стерпел. Вызвал к себе старейшин и четко сказал, что от каждой деревни мне нужно пятьдесят добровольцев. Кто не даст добровольцев тому повышенные налоги за охрану их спокойного сна. Суть предложения к старейшинам в том, что добровольцы не дружинники, а ополчение. Они не воюют, а дополнение к войскам.
Помню, я что-то брякал насчет законов военного времени и что нам надо всем быть как один. Сам себе поражаюсь, какую чушь я нес. Такую чушь хорошо нести неопытным мальчикам, а не битым жизнью мужикам. Они же не мальчики, сами все понимают, но не говорят. Ситуация из категории, верхи хотят – низы понимают что так для всех лучше, но платить жизнями не желают.
Что бы вы меня поняли, поясню на истории Земли. Волнения на Украине. Луганск и Донецк. С одной стороны укуренные фашисты градами ровняющие мирные города. С другой стороны неорганизованная толпа мятежников.
Поймите правильно, гражданская война это самое страшная из войн. Брат на брата, сын на отца, мать убита твоими соседями по фронту. Не об этом речь.
Когда из России ехали добровольцы на войну, из них мало кто держал оружие в руках в последние десять лет жизни. Добровольцы бросали семьи, дела и бизнес, а им навстречу ехали в Россию те, кто бежал от войны. Сколько было добровольцев из России? Тридцать? Пятьдесят тысяч? Не в этих цифрах дело. Сколько сбежало хохлов от войны? Полтора, два миллиона из которых миллион недомужчин.
Почему простой слесарь из Сибири умер за свои убеждения вдали от своей земли, а хитрожопый убежал забыв свою малую родину. Почему малую родину одних защищают другие, которым по сути нет дела до своей земли? Что это?! Трусость? Расчет? Или они просто быдло, стелющиеся под любую власть и которых нет гордости, нет чести, нет яиц?!
Пока одни думали как унести ноги от войны, другие влезали в долги что бы на куче перекладных добраться до передовой.
Я не спорю что было всякое. Что было два параллельных набора в добровольцы. Были те, кому платила Россия за участие (я знаю о чем говорю), и были те, кто воевал по зову сердца. Последних было намного больше.
Я все понимаю. Я могу понять, если у мужика малые дети, семья и прочие. Я не понимаю другого. У добровольцев тоже были семьи, а они всё и всех бросили и пошли воевать за то, что они считали правдой. Именно считали правдой! Ведь правда у каждого своя. Своя правда есть и тех кто убивал мирное население c другой стороны. Кому то это может странно, но и у них есть своя правда. Если вы меня не поняли в этом, то я сочту за честь пожать вам руку. А если поняли, то я попытаюсь понять, кто вы. Вариантов всего три: такие же как я, дураки, или просто сволочи…
Сейчас в долине такая же ситуация. Есть кадровые военные. Есть те, кто понимают, что нужна мобилизация, но желают отсидеться за чужой спиной. Вторых как всегда гораздо больше…
***
- Ладно мужики. Мои мысли вы знаете. Все вы не дураки, понимаете что будет с живыми в долине, если Илмарцы придут… - говорил я старейшинам деревень на берегу горного озера. Толпа из согнанных крестьян топталась в ста метрах от озера, а мы тут.
Я сижу на раскладном, деревянном стульчаке и неспешно пью пиво. Рядом стоит Хелми и Эрте в качестве эскорта. Тут же рядом оттирается Гумус на правах оруженосца и Коим как мой счетовод и советник по экономике.
Еще четыре старосты моих деревень стоя пьют пиво. Старейшины не моих деревень стоят рядом, но пиво им никто не предоставил. Мои старосты - это мои старосты. Я не случайно дал им такую преференцию на фоне остальных старейшин. Пускай остальные знают, что быть моим человеком это гораздо больше чем быть просто вассалом моих вассалов.
- То что я говорил перед толпой это одно… Вы сами понимаете что я прав … Тяжелые времена требуют тяжелых решений. – я говорил и наблюдал за мимикой старейшин.