А есть дачи, которые не кормят никого. На участке в несколько гектаров там редко что растет, кроме английской газонной травы и экзотических растений, семена для которых привезены с другого конца света. По участку проложены дорожки, мощенные благородным камнем, обязательно есть зона барбекю, дизайнерские беседки, бассейн. Может еще быть конюшня. Вся эта красота огорожена очень высоким забором, закрывая от посторонних глаз дачную жизнь.
Не столь важно, как называются эти сказочные места — Горки, Архангельское, Жуковка или дачный кооператив «Озеро». Тут живут респектабельно, не возятся на грядках и не знают, что такое навоз. За забором, прогуливаясь по дорожкам, рассуждают о прекрасном (кто, кому и сколько «занёс») или мечтают (как еще отпилить от бюджета). Под деревом в плетеном кресле с бокалом хорошего вина обитатели райских уголков «решают вопросы» федерального значения, обсуждают миллиардные сделки, заключают союзы.
При проклятом царизме такого не было — у самодержца всея Руси личные фазенды имелись, но они сильно не отличались от дач подданных, по крайней мере, вопиющей роскоши не наблюдалось. При Ленине не до того было — буржуазию истребляли и, наоборот, дачи жгли. Оживилось дачное движение при Сталине. На отнятых у буржуев дачах красные командиры и директора заводов в тюбетейках попивали водочку, наблюдая за гуляющей по округе до поры до времени недобитой контрой. Хрущев и Брежнев поделили все дачи в стране на элитные (хотя особой роскоши там, честно говоря, не наблюдалось) и народные по шесть соток.
Очередная дачная волна поднялась вместе с Ельциным, вернее, вместе с потоком долларов, которые хлынули в страну от продажи ресурсов. Новая российская буржуазия еще не так смотрела на Лазурный Берег и Майами, как через 20 лет, а активно осваивала территорию возле своей столицы. Чем ближе к МКАДу, тем престижнее. Именно тогда поднялась Рублевка и другие элитные дачные места, которые раздербанили между собой команды олигархов и «семибанкирщины».
Хотя такие манеры были характерны именно для новых русских. Старая гвардия вела себя скромнее. Работал я еще во времена СССР на протяжении трех месяцев в охране маршала Соколова. Потом уже, когда маршал стал инспектором «райской группы» Минобороны, мы с ним подружились. («Райская группа» — это как совет старейшин на Кавказе: дедушки в звании от генерала армии и выше, которых, как известно, бывших не бывает.) Министр обороны, кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС маршал Соколов прошел всю Великую Отечественную, во время событий в Афганистане командовал 40-й армией. И Горбачева он удовлетворял, пока не грянул полет Руста с посадкой на Красной площади. Самолетик тот, честно сказать, можно было по пути десять раз снять пулеметной очередью, но после международного скандала со сбитым корейским «Боингом» никто не захотел брать на себя ответственность. Проявишь инициативу — тебе же и по шапке потом дадут, никто не похвалит. И маршала Соколова после разбора того полета (вернее, и не было никакого разбирательства) «ушли» с поста министра обороны.
Так вот, Соколову, когда он еще был не в опале, предложили целый список госдач. Выбирай любой дачный участок, какой захочешь — 10, 15 гектаров… Конечно, не такой, как у первых лиц: 66 гектаров — у М. Горбачева, 77 — у Н. Рыжкова, но и не шесть соток. Но Соколов отказался от статусных дач с огромными лесными массивами и остался в своей Баковке — там у него была самая скромная из всех военачальников дачка. Давали ему поваров, конечно, горничных — так положено кандидату в члены Политбюро. Но тот уперся, пошел на принцип, барствовать не захотел — все бытовые вопросы у него супруга решала, без помощников.
Умер Сергей Леонидович в возрасте 101 года, и не по болезни, а потому, что не смог жить без жены — через неделю после ее кончины ушел и он. Он с ней войну прошел, они были одно целое, такие по отдельности друг от друга не живут.
Когда она жива еще была, я с ней разговаривал, объяснил, что вот, мол, вам список продуктов — отметьте, какие нужны, привезут. Она ответила на это: «Саша, да мы сами как-нибудь. Не надо нам списков никаких, я мужу сама готовлю. Утром — яичница с салом, творожок, каша, чай. Никаких изысков у нас не принято». Приданные повара старались что-то изобразить, но Соколов их стряпню не ел: «Мне жена готовит».
И вот как сравнивать таких людей с налетевшей ордой тех, кто оказался совсем без тормозов? Кто, дорвавшись до валютных потоков и бюджетной кормушки, отжал лесов, полей и рек и понастроил там дворцов, каких нет у арабских шейхов? Новое дворянство — так они себя хотят видеть. Вокруг — людишки, чтобы их обеспечивать, а они — аристократия. Какие они дворяне! Как раз челядь и есть. Именно она меры не знает и, если появляется возможность, хапает с барского стола и ртом, и всеми другими местами.