Идти по вентиляционной шахте было можно, но приходилось сильно пригибаться. Причём, Бона с Эмеральдой двигались настолько уверенно, как будто ходили здесь каждый день. Хотя, Спас сомневался что они бывали тут раньше.
Вайна всё время пыталась отстать и вообще, по своему обыкновению, пребывала в полуобморочном состоянии. Но бросать её никто не собирался. Не для того Спас словил пулю, идя последним. Сейчас только эта повариха могла ответить на вопросы относительно заговора.
Ещё Спас понял, что Эсмеральда не собирается выбираться на открытое пространство, пока не будет полностью ясна ситуация. Заговор оказался серьёзнее, чем ей казалось и неизвестно было сколько человек в него втянуто и на что они готовы. Поэтому она и Бона решили действовать тайно. Сейчас они шли в какое-то резервное убежище. Один раз до Спаса долетела фраза «Крыша мира», но он понятия не имел о чём идёт речь. А они своими планами особо не делились, видимо опасаясь, что кто-то из менее надёжных типа Вайны или Спаса попадёт в плен и выдаст эту информацию. Хотя, к Спасу это относилось в меньшей степени, потому что он постепенно набирал очки в свою пользу. Ему пока не полностью доверяли, но уже прилично. И опасались больше не предательства, а просто не знали его возможностей. Когда на него можно рассчитывать, а когда он не потянет возложенную на него задачу.
Спас же пока был полностью ведомым и никакой инициативы не проявлял. Он тут ничего не понимал, а девочки были дома, им лучше было знать как действовать.
Надо сказать, что вентиляция работала. Поток воздуха шёл довольно ощутимый, но не настолько сильный, чтобы доставлять неудобства при перемещении по шахте.
Через некоторое время они вышли в ещё более широкую магистраль, где уже можно было не пригибаться. К потоку воздуха здесь ещё добавился и гул. Судя по всему, они приближались к вентиляционной станции. Гудели вентиляторы. Гигантские вентиляторы.
На протяжении всего пути, в шахте работало дежурное освещение. Светильники были тусклые, экономичные, но исправные почти везде. Всё это хозяйство, освоенное Валькириями, содержалось в порядке и чистоте. Системы жизнеобеспечения функционировали везде. Он был уверен, что и с водоснабжением тут всё в порядке. А это ведь основное: воздух, вода и энергия. Всё остальное производные от этого или вещи, без которых можно обойтись. Если всё это есть, то и вопрос с едой можно решить. Но так и не было пока понятно, где они находятся.
Система вентиляции была очень разветвлённая, через каждые несколько метров были большие боковые шахты, которые расходились на более мелкие, те на ещё более мелкие и так далее. У Спаса возникла ассоциация с кровеносной системой организма. И тогда получалось, что сейчас они шли по главной артерии прямиком к сердцу. И, судя по нарастающему гулу, до этого «сердца» было уже не далеко.
Видимо, гул и сыграл свою плохую роль в произошедшем. Он заглушал все шумы, и им приходилось полагаться только на зрение. А при таком большом количестве боковых коридоров уследить за всеми было просто нереально. Девочки похоже полагали, что тут им ничего не угрожает и если заговорщицы и бросятся в погоню, то не так быстро, да и найти их будет здесь не легко.
Спас единственный, кто что-то почувствовал. Впоследствии он списал это на свои способности, а не обычные органы чувств. Он резко обернулся и увидел выбегающую из бокового прохода женщину, вскидывающую автомат.
Повинуясь внутреннему порыву, он бросился на идущую перед ним Эсмеральду и сбил её с ног. В это же время раздался выстрел и плечо обожгло резкой болью.
Вскрикнула от боли Вайна и коротко ругнулась Бона. Но последняя не от боли, а от досады что пропустила атаку.
Спас упал на Эсмеральду, и можно сказать, что приземлился мягко. Но в следующую же секунду его отбросило в сторону, как будто взрывом, и Эсмеральда исчезла.
Это был, конечно, никакой не взрыв. Пружина, которую он всегда чувствовал в Эсмеральде, высвободила свою энергию. Поэтому она не скатила, не столкнула Спаса с себя. Его просто отбросило в сторону какой-то невероятной силой, и в этот раз он приземлился гораздо жёстче.
Перекатившись, он попытался понять что происходит. Бона спряталась за металлическим выступом и время от времени перестреливалась с другими Валькириями, спрятавшимися за другими аналогичными выступами далее по шахте.
Эсмеральду видно нигде не было, но пару раз ему показалось, что вдалеке шахту пересекла стремительная тень. И каждый раз, когда она оказывалась в каком-то боковом проходе, оттуда раздавались выстрелы. Эта блуждающая перестрелка всё удалялась и удалялась. Валькирии, пытающиеся стрелять в Бону, нервничали всё сильнее и сильнее, понимая, что они остались практически одни и подмога не придёт. Эсмеральда сейчас планомерно истребляла их силы в системе вентиляции. А силы, судя по выстрелам, были не маленькие. Кендра постаралась устроить большую облаву, несмотря на то, что времени прошло всего ничего.
Спас подполз к Вайне. Её ранило в бедро и довольно сильно. Пуля засела внутри. Она с бледным видом лежала и стонала, зажимая рану рукой. Спас вспомнил что его тоже ранило и потрогал плечо. Вся одежда была там мокрая от крови. Он оторвал рукав и попытался им же перетянуть рану. Получилось плохо. Но лучше чем ничего. По крайней мере, кровь теперь не шла так обильно.
Он решил заняться Вайной. Ножа ни у него, ни у неё не было, разрезать одежду было нечем и он решил снять с неё штаны. Она попыталась вяло сопротивляться, видимо плохо соображая и не понимала, что он хочет ей помочь. Не особо церемонясь, он несколько раз шлёпнул её по рукам, чтобы не мешала. На этом её сопротивление было сломлено и она беззвучно заплакала.
Действуя проверенным методом, он зубами надорвал ткань и оторвал одну штанину, потом другую. Из одной штанины он сделал тампон, который приложил к ране, из второй бинт, которым привязал его. Получилось опять так себе. Остатки штанов он отбросил в сторону, но подумав, что неизвестно ещё когда у них будет возможность переодеться, если они выживут конечно, подобрал и сунул Вайне за пазуху.
Когда он это сделал, то услышал смешок Боны за спиной. Когда он повернулся, то увидел что она смотрит на него с лёгкой полуулыбкой и укоризненно качает головой.
Спас сначала удивился, что она не следит за противником, но в следующую секунду понял, что противников больше нет. По вентиляционной шахте, в их сторону бодро шла Эсмеральда, вся увешанная оружием, подсумками и разгрузками. Теперь с вооружением и боеприпасами у них было всё в порядке.
Когда Эсмеральда подошла к ним, то сгрузила трофеи на пол и потянулась.
— Потери? — спросила она.
— Эти двое ранены, — сказала Бона и кивнула в сторону Спаса с Вайной, — но они кое-как перевязались. Спас дойдёт до места, там его подлатаем, девку надо бросить, она не ходок.
Вайна жалобно всхлипнула.
Эсмеральда кивнула.
— Разберись с трофеями, Спаса тоже вооружи. Ещё одни руки нам не помешают, — после чего она присела перед ним и, глядя в глаза, спросила, — зачем ты меня прикрыл собой? Это было глупо!
— Почему? — не понял Спас.
— Причин много, одна из них, ты ограничил мою свободу действий, — сказала Эсмеральда.
— А что же надо было делать? — спросил Спас.
— Надо было резко вскрикнуть, — сказала Эсмеральда, — это было бы более эффективно. Я бы сразу ушла с линии огня и начала действовать. А если тебя так и тянет кого-нибудь собой прикрыть, то прикрывал бы Бону, она не такая быстрая как я.
Спас перевёл взгляд на эту мускулистую женщину, а та, серьёзно на него глядя, кивнула, мол: «Да, меня надо было прикрывать, ты что?».
— Учту, — сказал слегка растерянно Спас.
— И вообще, что с тобой не так? — спросила Эсмеральда.
— В смысле? — Спас не понял куда она клонит.
— Зачем вообще кого-то прикрывать? Что это за жертвенность? Ну ладно мы с Боной, мы друзья и прошли огонь и воду. Но ты же нас почти не знаешь, зачем всё время подставлять себя под удар? Смотри, две перестрелки, и ты словил две пули. Если так пойдёт и дальше, мы бросим тебя так же как и Вайну на очередном перекрёстке, — сказала Эсмеральда.