Все было кончено за несколько секунд, остались лишь ревущее пламя, клубы черного дыма и удушливая пыль. Раздались пронзительные вопли - не жертвы кричали, а те, кто находился снаружи, возле входа в туннель.
В 18.42 - десять минут спустя - раздался еще один взрыв - в холле одного из домов на аллее Альберта Первого. К тому времени транспорт плотно стоял по обе стороны реки на всем пространстве до площади Альма и дальше. Так же глухо были забиты все подступы к Конкорд и набережные вдоль Лувра до самого Шатле. Ни одна пожарная машина не могла пробиться ближе чем на четверть мили к туннелю и к зданию, охваченному огнем.
Репортер газеты "Ле Монд", в поисках яркого захода для своей заметки, сочинил такую фразу:
"Вчера вечером Париж стал жертвой технологий, а именно технологии взрывного устройства, которым располагают современные террористы, и двигателя внутреннего сгорания. Именно они, эти технологии, создали идеальные условия для распространения неуправляемого ужаса в сердце большого города. Одна машина доставляет бомбу, бессчетное множество других не позволяют врачам, пожарным и полиции добраться до места катастрофы. Дамы и господа, мы ничем не ограждены от опасности". Эти отрезвляющие мысли были опубликованы в субботнем выпуске "Ле Монд" 8 августа - через шесть дней после бесплодной вылазки группы ДСТ в Булонский лес.
В ту пятницу, когда случилось несчастье, в клинике Божон вечером было спокойно. Два взрыва унесли множество жизней, раненых же почти не было, и тех увезли в другие больницы. На место катастрофы отправилась бригада хирургов: нескольких людей ранило осколками стекла, кому-то понадобилось срочно оперировать глаз. Однако в самой клинике день шел как обычно: жертвы дорожных происшествий, прободной аппендицит, женщина, жестоко избитая мужем. Дежурный - молодой врач - был на посту уже четырнадцать часов и очень устал. Ночной персонал только что приступил к работе, мечтая о дневной службе и нормальном сне. Было много хлопот с шумным пьяным, который где-то упал в огонь - у него сгорели волосы.
Когда "скорая" доставила еще одного пациента, дежурный устало поднялся.
- Что стряслось? - спросил он у тех, кто внес носилки.
- Мотоциклист. Сбило грузовиком. Был без шлема. Сотрясение мозга, а может, и похуже. Пульс очень слабый, и цвет кожи мне что-то не нравится.
- Давайте посмотрим.
Они поставили носилки, и доктор отвернул веко паренька, пощупал пульс, расстегнул одежду и послушал через фонендоскоп сердце. Результаты осмотра оказались хуже некуда, и молодой доктор - он работал первый год после института - по-настоящему испугался. Он никогда еще не встречался с переломом черепа, а здесь, судя по состоянию пациента и по глубокой ране на голове, был именно он.
- Плохи дела! Поместим его в палату и понаблюдаем. Что при нем было?
Служащий "скорой" показал куртку паренька, брошенную поперек носилок, и кожаный ранец, подобранный на дороге. Они вдвоем обыскали карманы брюк и куртки, порылись в сумке.
- Надо это переписать, - сказал доктор.
Регистраторша занесла в карточку:
"Содержимое карманов и кожаного ранца: удостоверение личности, водительские права, 122 франка 30 сантимов наличными, шесть билетов на метро второго класса, белый носовой платок, одна записная книжка, одна шариковая ручка, один запечатанный конверт, бумажник с тремя фотографиями". Потом она списала данные с удостоверения:
Имя: Гвидо Ферри.
Адрес: Альфортвиль, улица Бланки, 127.
Родился: 10 августа 1964 г. и т.д.
Доктор посмотрел перечень, сверил и подписал, добавив: "Пациент доставлен без сознания. Помещен в палату".
Носилки поставили на каталку и повезли к лифту.
- Пусть сиделка побудет рядом, понаблюдает, - распорядился врач. Случай серьезный. Нужен рентген, и, возможно, сразу придется оперировать.
Он позвонил палатной сестре и опустился в кресло, мечтая выпить чего-нибудь.
- А как насчет родственников? - спросила регистраторша. Она была новенькая и не знала правил.
- Люди со "скорой" сообщат в полицию. Только, боюсь, все сейчас на этих взрывах. Позвоните в префектуру и попросите связаться с семьей. Дайте им адрес, ладно? Пусть предупредят: травма серьезная...
Девушка кивнула: как ей велят, так она и сделает.
Но через час звонок из полиции:
- Скажите еще раз адрес этого мотоциклиста.
Она повторила.
- Полиция в Альфортвиле утверждает, будто по этому адресу такого нет. Он еще у вас?
- Я думаю! Похоже, ему тут долго быть.
- Ладно, сейчас пришлем кого-нибудь. Надо взглянуть на его вещи.
Четверть часа спустя явились двое в штатском, им сопутствовал неистребимый запах полицейского участка. Оба были вежливы, деловиты, однако вид у них был скучающий. Регистраторша отдала им пожитки молодого человека, и все было снова переписано, на сей раз в полицейскую книгу. Когда старший из двух дошел до заклеенного конверта, он заколебался на мгновение, прочитав имя и адрес, отпечатанные заглавными буквами, и ниже слова "передать лично", но, аккуратно надорвав конверт, извлек несколько листков. Это были фотокопии. Читая, он пытался сохранить на лице выражение безразличия. Это выражение он культивировал с тех пор, как его перевели в группу, которая всегда в штатском. Перемена в одежде, считал он, означает, что теперь от него требуются мозги, а не мускулы, и надлежит вести себя соответственно. Но то, что он прочел, смыло деланную скуку с его лица. Он взглянул на своего товарища:
- Черт побери!
- Что там?
- Там? Динамит, вот что. Пошли быстро. - Он засунул листки обратно в конверт и собрал остальное. - Это мы забираем, - объяснил он регистраторше. - Мы еще с вами свяжемся. Кстати, парня отсюда не выпускайте. Это приказ.
То же самое повторил он и молодому врачу, а затем, пригласив жестом своего коллегу следовать за собой, торжественно вышел.
Кампания террора, которая нарастала последние три месяца, привлекла внимание экспертов в Западной Германии и Италии, где хорошо понимали, что такое политический террор. Специалистов поразила эффективность действий парижских террористов, их абсолютная готовность на все, а также их отличная экипировка - они располагали самыми современными взрывными устройствами! Похоже, они не испытывают нужды и в деньгах. Французская полиция практически была бессильна перед ними. Интерпол, итальянцы и датчане предложили помощь, но их предложения были отклонены, что позже приписали амбициям французских спецслужб.
Глава 2
Несмотря на многочисленность служб французской полиции и вечное между ними соперничество, система срабатывает иной раз удивительно быстро. Вот и тут, когда двое сотрудников в штатском торжественно доставили свою находку в префектуру 6-го округа, там как раз дежурил толковый молодой сержант. Он заглянул в конверт, смекнул, что тут пахнет жареным, и позвонил на бульвар Пале, в городскую префектуру.
Дежурному офицеру он объяснил, что произошло.
- Ну и что там, в этих бумагах? - заинтересовался тот.
- На одном листе - фотокопия протокола совещания. На официальном бланке.
- А бланк-то чей?
Молодой сержант глотнул воздуха - это был его звездный миг:
- Министерства обороны.
Его собеседник на том конце провода только присвистнул.