Глава 21. В двух шагах от города
Вот уже полчаса они стояли спина к спине и отмахивались. Зомбаки то налетали, как стая разъярённых ос, то ходили вокруг, что-то нечленораздельно бурча, будто жалуясь друг другу на людей.
Маранта больше беспокоилась за мужа, чем за себя. За годы их совместной жизни она так и не сумела приобщить Михала к благородному искусству фехтования, и потому он сражался, нанося могучие, но грубые удары топором, словно валил деревья.
Правда, когда такой удар попадал по цели, а это бывало часто, зомбак терял руку или ногу, а то и просто разваливался пополам. Хуже было то, что на руках и плечах охотника красовалось уже несколько порезов. Острые, как бритвы когти зомбаков рассекали, словно бумагу кожаную куртку, способную противостоять когтям рыси. Если дело пойдёт так и дальше, то Михал потеряет слишком много крови и тогда всё будет плохо!
Меч Маранты плёл в воздухе едва заметный серебристый узор, но тот из зомбаков кто пытался к ней приблизиться, сразу терял конечности или голову. Саму воительницу не задел ещё никто. Зомбаки уже встречались обоим супругам и не по одному разу, а потому для них не было новостью, что эти твари хоть и сильны, но туповаты, и справиться с ними совсем не сложно. Однако сейчас на стороне этой нечисти было сильное численное превосходство. А потому Маранта лихорадочно соображала – сколько они могут так ещё биться и что им теперь делать?
– Михал, ты сможешь продержаться пять минут один? – спросила Маранта, понимая, что этот вопрос звучит, по меньшей мере, дико.
– Смогу! – ответил охотник, взглянув на неё с удивлением.
Как хорошо, что он не стал расспрашивать, что да почему! Всё-таки Михал умница и умеет доверять. Маранта подумала о муже с благодарностью, но долго предаваться эмоциям было нельзя, её задача сейчас была прямо противоположной.
Воительница опустилась на землю, поджав ноги, и положила меч перед собой. Она закрыла глаза, зрение могло сейчас только помешать. Сначала надо отрешиться от всего земного. Эта часть, пожалуй, самая трудная, ведь человек живёт земными заботами и привязанностями, любовью к близким, ненавистью к врагам, мечтами, планами и даже страхами. Без всего этого жизнь бессмысленна, если не сказать, невозможна. Лишь самые опытные воители, которых она знавала в прошлой жизни, были способны к подобному отрешению без риска потерять себя и превратиться в нечто бесчеловечное.
Маранта когда-то брала уроки боевой магии, (правда Наставница говорила, что это никакая не магия, а просто умение высвобождать скованную силу своего духа). Она знала, что для достижения цели, самое простое это представить себя мёртвой. Нет, не представить, а скорее признать, а это совсем другое дело!
...............................................................................................................
Итак, всё. Её тела больше нет и ей теперь нет дела до того, что с ним происходит. Теперь она – душа! Маранта почувствовала, что поднимается вверх и открыла глаза, но это были не глаза тела, а глаза души. Она увидела вокруг себя, какой-то полупрозрачный вихрь, образующий подобие трубы, сквозь неровные стенки которой можно было ещё различить окружающий мир, но виден он был плохо, словно на него приходилось смотреть сквозь толщу воды. Однако зрелище это вовсе не занимало Маранту.
Маранту? А кто такая – Маранта? Ну конечно, так её когда-то называли, но это имя осталось внизу, вместе с телом, а у души никакого имени не было. Её, прежде всего, интересовало далёкое светлое пятно, видневшееся в невообразимой выси, на самом верху этого прозрачного колодца.
Вверх! Туда, к свету, туда, где всё заканчивается и всё начинается! Туда, бездумно и безотчётно!..
Нить… Тонкая, бесцветная, почти прозрачная, такая, какую не увидишь, если она натянута достаточно туго. А ещё, оборвать такую нить проще простого. И очень хочется оборвать! Ведь, что значит, какая-то нить по сравнению с этим божественным светом?
Она уже взялась за нить, уходящую куда-то вниз, туда, где остались заботы, тревоги и страдания. Один рывок и всё закончится… И тогда она взглянула вниз, скорее машинально, чем осознанно. Взглянула и увидела, как мужчина похожий на рассвирепевшего медведя, отбивается, словно от стаи волков от каких-то человекоподобных уродов с длинными когтями и лицами покойников.
Она видела, что этот мужчина устал, что он ранен, что врагов слишком много, что ему всё трудней и трудней защищать женщину, неподвижно сидящую с закрытыми глазами на земле. Ей не было никакого дела до этой женщины, но мужчина нуждался в помощи, и она остановила свой полёт.