Развернутся на разрыве разделительной, подъедут к месту ДТП. Куда там привязывать? Ах да, столбики. Полосатые. К такому столбику туфель его отлетел… Прикрутят, ленточкой обвяжут. «Придержи. Вот так. Покрепче. Оберни. Вот так. Обмотай. Хорошо». Постоят, насупившись. Помолчат. Потом, видимо, Антон перекрестится… «Царство небесное»…
Заметив впереди заправку, Топилин схватил телефон, позвонил Антону.
— Заправиться забыл. Ты меня не жди, езжай. А то не успеешь.
— Давай подожду. Пять минут делов.
— Да не надо. Там, видишь, очередь. Что ты будешь…
Не успеешь в ментовку. Пока туда еще заедешь…
— Так пять минут!
— У меня еще правое колесо спустило. Нужно подкачать. В последнее время что-то подтравливает.
— Ну, смотри.
— К следователю все равно по отдельности. Ты предупреди его.
— Звони, чуть что.
Проехав заправку насквозь, Топилин долго стоял на выезде, глядя на проносящиеся мимо машины.
Перед самым Любореченском позвонил Антон.
— Ты где?
— Подъезжаю. Бензовоз там сливался. Пришлось ждать.
— А я тут следователя жду. Он приходил, но убежал сразу. Сказал, что сегодня только со мной успеет.
— Так мне не надо приезжать?
— Нет. Он тебя завтра ждет. В это же время.
— Хорошо.
— Вообще, знаешь, можно заранее все написать. Как все было. Тут «шапку» впишешь. Чтобы быстрее. Я вот сижу, кропаю. Знал бы, дома все сделал бы, в спокойной обстановке.
— Понял. Учту.
— Слушай, я не знаю, когда вырвусь. А мне эти кровососы из лицея звонят. Я совсем про них забыл. Вчера еще звонили. Я им что-то там обещал сделать. Ну, на прилегающей. Они ждут. Заедешь?
Почему бы не заехать. Принял вправо, к объездной, чтобы не тащиться по пробкам через весь город: к лицею, в котором учились Антоновы дети, удобней добираться по окраине. Так уж сложилось, что самый престижный лицей Любореченска располагался далеко не в центре. И если бы еще за городом, на манер кантри-клуба… Обосновавшийся в здании закрытого лет десять назад детсада, «Экстримум» был втиснут между старых панельных девятиэтажек одного из отдаленных городских районов, Красноармейского, знаменитого своей неистребимой гопотой, в последнее время сплотившейся вокруг местного футбола.
Весь Любореченск выглядел так, будто однажды был сметен потопом и перемешан: новые дома — статные симпатяги — жались к дохлым хрущобам, гостиницы класса «номера от часа» соседствовали с бутиками, на дверях которых отсутствовали ручки: длинноногая богиня, дежурящая возле двери, откроет ее, лишь только на крыльцо ступит человек, достойный войти… Парковки вползали во дворы, гипермаркеты отгораживались заборами от институтских общаг. И все это складывалось в неудобную клочковатую среду, жизнь в которой напоминала детские «классики», растянувшиеся на года и километры: прыжок, разворот, левая нога, правая нога, прыжок, разворот, левая, правая.
В лицее стояла гулкая тишина. Где-то в глубине надсаживалась дрель.
На втором этаже — фотографии лучших учеников. Остановился, отыскал глазами сначала Вову, потом Машу.
Наталья Ильинична, оплывшая женщина лет пятидесяти, с обилием золота на пальцах, приняла его с таким многословным восторгом, что Топилин перепугался: если не поторопить — застрянет надолго. Разводить тары-бары с ней не хотелось.
— Не могли бы мы сразу к делу?
Наталья Ильинична вскочила и повела его во двор.
— Вот, — сказала она, широким жестом обведя спортплощадку. — Спортплощадка. Та самая.
— Что с ней?
— Так Антон Степанович с вами не поделился?
— В общих чертах.
— Вот ее, родимую, и нужно заделать. Замостить. Он обещал еще в ноябре, и все никак.
— Завтра с утра приедет мастер, замерит, — пообещал Топилин. — Послезавтра начнут стелить.
— Ой, было бы здорово. А то мы ждем, ждем. Ждем, ждем. Скоро начало учебного года… и… очень хотелось бы, — она улыбнулась жутковато-счастливой улыбкой.
Это как нужно напрячь лицевые мышцы, чтобы так скомкать лицо?
Занять бы себя работой, мечтал Топилин. Так, чтобы зашиваться, потеть как грузчик, за день несколько сорочек менять. Было ведь так в девяностые, здесь же, в ООО «Плита», когда всё только налаживалось и утрясалось. Теперь это невозможно. Теперь компания функционирует сама по себе, как космический спутник. Один из недавних авралов: Тома забыла приложить к заявке на тендер копии учредительных документов. А все из-за того, что Каменногорский муниципалитет решил пооригинальничать и затребовал описание технологии. Возможно, новый глава не знал, что такое мозаичная плитка и зачем мостить ею весьма условные каменногорские тротуары. Перед тем как запечатать конверт, Тома, по своему обыкновению, посчитала количество отдельных листов и скрепленных стопок. Количество сошлось. Копии учредительных так и остались лежать в сторонке. Каменногорский глава позвонил накануне проведения тендера: «Извините, у вас тут некомплект. Вы подвезете?» Пришлось Топилину ехать в Каменногорск — сто десять километров. С тех пор Антон подтрунивает над Томочкой: «Ты бумажки посчитала?» А Топилин сам кладет документы в конверт перед тем, как отдать Томе на отправку.