Слова, которые он лишь чудом смог из себя выдавить царапали слух даже ему, тому, кто едва успел добежать до туалета, прежде чем потерять последнее самообладание, и, тяжело дыша, позволить глупым слезам покатиться из глаз. Трис потянулся ослабить галстук, но, коснувшись шеи, понял, что сегодня его не надел, и душат его лишь собственные эмоции.
* * *
— Рави. Ты не слушаешь меня, — Авани перебросила через плечо свои длинные чёрные волосы. Они легли идеально гладкой и блестящей волной. Всеми знаниями о продуктах и инструментах для волос он обладал благодаря ей. Но сейчас, когда она наконец-то закончила прихорашиваться к их совместному походу в ресторан, он был слишком измотан, чтобы делать заметки. Она, как обычно, не смогла собраться к его приезду к ней в Силвер-Лейк.
— Извини, — он тряхнул головой в напрасной попытке избавиться от мыслей, засевших в его голове последние несколько дней.
— Я спросила, устроит ли тебя "Флор" или ты хочешь пойти в какое-нибудь новое место?
— "Флор" подойдёт, — ресторан вегетарианской кухни был в пешей доступности от кондо Авани, и они были там столько раз, что Рави мог бы даже во сне перечислить все позиции их меню. Его мозг итак едва способен функционировать, чтобы ещё задумываться над поиском другого ресторана.
— Тебя что-то беспокоит? — она взяла свою кожаную сумочку, ключи и солнечные очки, хотя за окном стоял поздний вечер. — Ты же всегда хотел попробовать нечто новое, постоянно дразня меня по поводу моей чрезмерной преданности "Флору".
— Ничего меня не беспокоит, — Рави спустился по лестнице вслед за ней. Пока они шли коротким путем от её квартиры к ресторану, он отметил для себя, что, благодаря её высоченным каблукам, они почти сровнялись по росту.
— Лжец.
В этой части бульвара Сансет находились старые предприятия и небольшие закусочные. Авани переехала в этот район после выпуска из юридической школы, поближе к своей работе в Голливуде, но они с Баланом в процессе покупки места побольше, где-нибудь в Малибу, более подходящего их ярким индивидуальностям.
— Почему ты переехала Лос-Анджелес? — спросил он, озвучивая часть размышлений, засевших в его голове со времен его недавней ссоры с Тристаном. Она выбрала юридическую школу на Восточном побережье, так что к моменту её переезда он жил здесь уже около пяти лет.
— Потому что с тех самых пор как я была маленькой девочкой, я знала, что поеду в Голливуд. Хотя, на тот момент, я также планировала быть принцессой.
— И вот теперь ты акула, — он засмеялся. — Принцесса-акула. Так ты бы переехала сюда, даже если бы меня здесь не было?
Она остановилась за несколько шагов до "Флора" и развернулась.
— То, что ты жил здесь, безусловно, поспособствовало выбору, но главной причиной всё же было то, что я в течение многих лет мечтала заняться международным правом. И должна признать, что желание находиться от мамочки и папочки как можно дальше тоже сыграло свою роль. Ты правильно сделал, что сбежал оттуда.
"Вот, как ты всегда поступаешь — сбегаешь".
— Это не так, — не согласился Рави. — Просто этот колледж был моим фаворитом...
— Ты определённо сделал ноги, — она погладила его по щеке. — За это я тебя и люблю. Но это то, о чём я пытаюсь поговорить с тобой уже несколько недель. Я понимаю, почему ты ушёл, но мне нужно, чтобы ты пересилил себя ради меня.
— Ты же знаешь, что я люблю тебя и хочу быть на твоей свадьбе. Правда, хочу. Но не могу пойти туда, где каждый считает своим долгом свести меня с какой-нибудь одинокой девушкой, начисто игнорируя тот факт, что я гей.
— Ты заостряешь своё внимание не на тех вещах, — она вошла в "Флор" и даже успела выбрать им кабинку в задней части ресторана, прежде чем он нагнал её.
— Не на тех вещах? Все, кроме тебя, только и делают, что пытаются сосватать меня с кем-нибудь.
— Об этом я и говорю. Ты зациклился на мамочке и папочке. Снова, — Авани терпеливо отложила своё меню в сторону. Она всё равно каждый раз заказывала одно и то же. — На свадьбе будет более двухсот пятидесяти других гостей. И большая часть наших родственников... толерантнее, чем ты думаешь. На самом деле, единственной большой проблемой являются только наши родители. Я хочу, чтобы ты вернулся в семью, Рави. И я не одинока в своём желании.
— Так мне прийти туда и что? Просто надеяться на лучшее?
— Именно, — она кивнула, широко улыбаясь. — Потому что я, Балан и многие другие на твоей стороне.
Официантка с фиолетовыми волосами подошла к их столику, чтобы принять заказ. Но прежде, чем она успела вымолвить хоть слово, Авани уже продиктовала ей свои пожелания, и Рави тоже решил облегчить ей задачу, заказав блюдо от шеф-повара, каким бы оно не оказалось, он всё равно не почувствует вкуса. Всю неделю еда казалась безвкусной, Рави будто жевал опилки и совсем не ощущал голода, хотя частенько пропускал обед.
— Зачем тебе всё это? — спросил он, когда официантка ушла. — Я говорю не о твоём яром стремлении затащить меня на свадьбу, а прежде всего о том, почему ты хочешь, чтобы она была именно традиционной? Это же совсем не в твоём стиле, — он, наконец, озвучил то, что беспокоило его ещё с прошлого года, пальцем проследив путь скатившихся с его стакана капелек конденсата.
— Потому что я люблю Балана, — просто ответила она. — А он, в свою очередь, любит свою семью, особенно маму. Мы организуем пышную свадьбу ради неё, потому что он единственный ребёнок. Это то, чего хочет он.
— То есть любить — значит во всем уступать? — его голос прозвучал так, словно в нём сосредоточилась вся горечь последней недели.
Она тяжело вздохнула и, поманив официантку, заказала себе какой-то напиток с соком, прежде чем вновь обратила своё внимание на Рави.
— Нет, это значит не вынуждать человека, который значит для тебя всё, делать выбор между тобой и его семьей. И серьёзно - это разве такая большая жертва? Каких-то несколько дней в обмен на целую жизнь, проведённую с любимым человеком?
Каждое её слово ощущалось скорее пронзающим насквозь копьём, нежели праздным разговором о её женихе. "Вау. Я был таким эгоистом". Он на автомате кивнул.
— Ты действительно без ума от него, не так ли?
— Разуметься. Он подарил мне свободу быть самой собой. И я собираюсь отплатить ему тем же, со мной ему не придётся быть идеальным сыном или крутым врачом. Мы... — она замолчала, когда принесли сок и еду. — Когда ты влюблён все... по—другому. Однажды ты поймешь.
"Я уже понял". Рави никогда не хотел бы, чтобы вместо своей семьи Тристан выбрал его, ему хотелось, чтобы он выбрал самого себя. Но его настоятельные призывы подтолкнули того к неправильным выводам. Авани не бросила Балана, даже не смотря на то, что его, а в будущем и её, родственники были требовательными людьми. Рави не стоило вести себя так, словно семейная драма Тристана сделала его менее привлекательным, не тогда, когда между ними установилась столь прочная связь, в первую очередь, по этой самой причине.
— Что? — Авани посмотрела на него так, словно плавала в воде, а он был проплывающей мимо водорослью.
— Я... я не очень-то терпелив, так ведь?
— Ага, — сестра улыбнулась ему, прежде чем наколола на вилку листик салата. Это была та же самая самодовольная улыбка, какую, он уверен, довелось наблюдать множеству присяжных, всякий раз как она с головой погружалась в очередной судебный процесс. — Но я всё равно люблю тебя.
"Я всё равно люблю тебя". Вот, где он допустил ошибку.
— Я... я подумаю насчёт свадьбы, хорошо? — внезапно весь мир перестал казаться ему чёрно-белым и заиграл нежными пастельными красками. Стал таким, где он уже не был уверен в том, какими должны быть его последующие действия в какой бы то ни было сфере, будь то работа, свадьба или Тристан.