Появились мощные луки, затем огнестрельное оружие, и достаточно быстро ушла в прошлое бесполезная тяжесть доспехов, так как возникла необходимость избегнуть дистанционного поражения с помощью быстрого маневра. Возник маневр концентрированным огнем, и сразу же ему ответом стали мобильные бронированные укрытия в виде танков и бронетранспортеров. В то же время от отравляющих веществ должно укрываться под противогазом и костюмом химзащиты, а против поражающих факторов ядерного оружия рано или поздно будут разработаны либо многослойная мобильная броня, либо стационарные убежища полного профиля. А как только стало мощнее и портативнее ядерное оружие, едва ли не сразу появились силовые поля и нуль-энтропийные щиты.
Тот, кто отставал в гонке наступательных и оборонительных вооружений, не только рисковал проиграть очередное сражение, кампанию или войну. Война всегда заканчивается, а все ею разрушенное подлежит обязательному восстановлению на оплодотворенном военными технологиями, более качественном и продвинутом уровне. Гораздо хуже было то, что задержавшийся в технологическом развитии, подвергался огромной опасности навсегда остаться в прошлом. Так как немедленно, словно ниоткуда, возникали и широко распространялись в человеческом сообществе пацифистские настроения регрессивных неудачников, коих ранее нравственно подавляла тяжелая поступь технологического прогресса. Чем больше становилось число технологических идиотов-ретроградов, тем яростнее они цеплялись за статус кво, не позволяя развиваться инновациям во всех сферах человеческого бытия. Их знаменем, силой и оружием становилось диссидентско-пацифистское кликушество. Лишь бы не было войны, когда и так все хорошо, провозглашали они.
В данном контексте магистр Хампер полагал, что диссидентский пацифизм, нашедший лицемерное выражение в так называемой доктрине мирного существования, стал основной каузальной предпосылкой, обеспечившей внутреннее морально-политическое разложение СССР и последовавший его распад на слаборазвитые постколониальные государственные новообразования. Чуть позднее тот же аморальный пацифизм и беспринципное разоруженчество способствовали краху второй сверхдержавы — США. В итоге, две глобальных социально-политических катастрофы спровоцировали планетарную нестабильность в человеческом сообществе, внезапно в относительно короткий исторический промежуток времени утратившем оба земных полюса притяжения и отталкивания.
Признаки и симптомы назревавших и состоявшихся общемировых политических потрясений на изначальной Земле в XX веке и во второй половине XXI столетия по условной датировке от Рождества Христова магистр Хампер отыскал в технологическом застое.
Так, в СССР технологические диссиденты объявили кибернетику и генетику лженауками, поскольку им казалось, будто бы они без всяких наук и технологий умеют хорошо управлять, создавать и переделывать некоего нового человека на базе отсталых механистических воззрений XVIII–XIX веков. Гибель Советского Союза не заставила себя долго ждать всего лишь спустя несколько десятилетий вместе с якобы передовой, но всего лишь чуть подкрашенной коммунистической доктриной образца прошлых веков.
США в коммунистическое доктринальное ярмо не впрягались и с большим рвением занимались технологическим прогрессом, но без вероятного советского противника наука и либеральная рыночная экономика североамериканской империи утратили основополагающий военный стимул к развитию. Так, создавшие в XX веке имперскую научно-промышленную мощь США углеводородные автомобили, железобетонные шоссейные дороги, авиация на том же углеводородном сырье, судостроение, металлообработка менее, чем через полстолетия после гибели СССР ввергли последнюю сверхдержаву в смертельную стагнацию, не позволив начать вовремя и ускоренно развивать эффективную транспортную систему, новую энергетику, надежную связь и военно-космические исследования. Одновременно, медленный и постепенный распад США был усугублен катастрофическим исчерпанием углеводородного сырья, обусловившим, глобальную экономическую депрессию и политическую дестабилизацию. Тогда как американская программа "Звездных войн", способная противостоять международному нефтяному терроризму оказалась всего лишь благими начинанием и пожеланием ушедшего в безвозвратное прошлое, с позволения сказать, серебряного века ядерных электростанций и кремневых компьютеров.
В доказательство собственных тезисов магистр палеографии Хампер опять собирался обратиться к ссылкам на исследуемые им источники изначальной Земли в стародавних цифровых форматах.
Симптомы, как он его назвал, депрессивно-технологического синдрома, Хампер нашел в многочисленных древних ссылках на вымышленный транспорт будущего. Например, в древней аудиовизуальной двухмерной фабуле "Пятый элемент он обнаружил летающий автомобиль без признаков аэродинамичности и реактивную тягу на звездной яхте, что было никак не совместимо не только с принципами оптимального использования химического сырья, но и с серьезным корпускулярно-волновым оружием, уничтожившим в финале фабулы орбитальную крепость-планетоид, по всей видимости, находившуюся под контролем невменяемого самопроизвольного разума. А вот вмешательство пришлых высокоразвитых существ Хампер считал не более, чем сюжетным ухищрением авторов, естественно, пытавшихся, таким образом, нивелировать инженерно-технологические противоречия и тем самым оправдать анахронистичность изображенного фантастического антуража.
Еще более ярким симптомом застойно-пацифистского мышления и сопутствующих ему социальных болезней пращуров на тот исторический период магистр Хампер полагал наличие множества ссылок на уничижительные тактико-технические характеристики вымышленного оружия — всяких бластеров, скорчеров, станнеров, плазмоганов и тому подобного оснащения фантастических комбатантов. В своеобразном помрачении разума зачастую авторы вышеуказанных вымыслов не давали себе труда просто-напросто трансгрессировать в будущее современные им новейшие образцы оружия и тактические принципы использования актуального на их время стрелково-артиллерийского вооружения.
Так, у вымышленных бластеров и скорчеров поразительно быстро иссякал боезапас, словно у фантастических воинов в руках было не оружие грядущих веков, а кремневые ружья или шестизарядные ковбойские револьверы, времен освоения североамериканского Дикого Запада. Столь же дикими ему представлялись творцы недоделанных бластеров и скорчеров, не пожелавшие узнать, что в их времена рядовому комбатанту положено было носить с собой от 150 до 500 унитарных выстрелов.
Ни раньше, ни теперь, без обеспечения долговременной автономности и бесперебойной подачи энергии ни одна разработка не может выйти за пределы конструкторского бюро. Создавать же оружие с заведомо мизерным боекомплектом — все равно что выпускать на трассу углеводородный автомобиль, коему негде заправиться.
Но толпа пацифистов, охваченная паническим инстинктом самосохранения, не способна даже на рассудочную деятельность. Именно бессознательный страх перед мощным и неиссякаемым оружием будущего, настаивал Хампер, накладывал психологические оковы на фантазию авторов и, соответственно, на переносной боекомплект придуманных ими бойцов. В то же самое время, по предположениям Дага Хампера, отсутствие в воображаемом будущем долговечных аккумуляторов и эффективных устройств подзарядки для энергетического оружия указывало на плачевное кризисное состояние углеводородной энергетики изначальной Земли в XXI столетии.
Сам Хампер с полным вооружением и штатным боекомплектом рейнджера мог бы в одиночку на планете земного типа ежедневно истреблять пару десятков тех же инсектозавров не меньше 25 лет кряду. Дальше пришлось бы умереть от тоски. Хотя надежность и долговечность его оружия и амуниции была рассчитана на гораздо больший срок…
Хампер лишь на пару секунд задумался о тезисах и антитезисах давно запланированной книги "Щит и меч", как тотчас пси-модуль и БИМ ему подсказали, что док Бармиц опять, подлец, собирается заорать "смирно". И он тут же осадил шутника: