Кеша вытащил из воздуха еще несколько листов и глубоко над ними задумался. Разложил их на плоскости, перетасовал. На листиках (которые на самом деле были обычными графическими файлами) были нарисованы какие-то пятна всех оттенков серого цвета, от почти белого до почти черного.
— На географическую карту похоже, — заметила Внучка.
— В какой-то мере так оно и есть, — уныло сообщил Кеша. — Это топографы. Чем светлее пятно, тем оно выше. Вот эти темные участки — это низины, более светлые — холмы.
— И что же, такими листочками придется всю плоскость замостить? — скептически осведомилась Мелисса.
— Ну зачем же, — рассеянно пожал плечами Кеша. — А, вот!
Разрозненные листики разлеглись наконец так, что составили цельную картину. Срастив ее в один большой ковер, он расстелил его на плоскости.
— Это что, — с тихим восторгом спросила Внучка, — целый континент?
— Не... Так, полуостров. Вот, видишь, с этого края — сплошная однородная степь. Туда потом легко будет пристыковать следующий квадрат. А потом еще и еще, по мере надобности... Иногда потом приходится чем-то затирать стыки, да и держать в памяти сразу весь игровой мир — слишком расточительно. В общем, пока обустроим этот кусочек, а там видно будет.
Кеша пнул «ковер», и тот вдруг стремительно «растекся» под ногами, точно мазутная пленка от капнувшей в лужу капельки.
— Так... Ну вот, сейчас сильно тряхнет... Понимаете, реакция опоры уже действует, а я сейчас «вздую» ландшафт. То есть применю плоскую карту высот к плоскости. То есть...
— Кеша, ты не мудри, ты делай уже, ладно?
— Ладно. Только давайте вот там встанем, там ровный участок будет. А вот прямо тут горы вырастут, так что снимай, Внучка, должно быть красиво...
Это действительно было красиво и захватывающе. Кеша встал в гордую позу, взмахнул руками, и, будто повинуясь этому жесту, плоскость под ногами дрогнула и вспучилась. Не сильно, сантиметров на двадцать в самом высоком месте.
— Э-э-э... Все? — осторожно уточнила Внучка.
Кеша нервно сглотнул.
— Нет-нет, я совсем не то имел в виду... Сейчас, сейчас, я просто немного напутал... Надо просто усилить... Не сантиметры... Метры, конечно же, метры... Я просто...
Кеша зажмурился и судорожно замахал руками, копаясь в каких-то видимых только ему настройках модельной среды. И тут из пустоты вдруг высунулся Ксенобайт:
— Слышь, Кеша, а где, собственно... Во-о-у-у-у-у...
Договорить программист не успел. Кеша вторично махнул руками, и на этот раз эффект был куда ярче. Ввысь взметнулись могучие утесы, подхватив с собой программиста. Кеша нервно вздрогнул и завертел головой:
— А? Вы слышали?
— Что?
— Да как будто кричал кто-то...
— Вот это было круто! — радостно перебила Кешу Внучка.
— Да, — сдержанно согласилась Мелисса, — это уже можно и в репортаж вставить. Только выглядит оно как-то уныло.
— Ну, это ведь пока только рельеф! — торопливо затараторил Кеша. — Мы на него потом еще текстуры натянем со всякими трещинами, мелкими деталями, уступчиками... И еще освещение... О да, освещение! Мы ведь до сих пор на свечении по умолчанию сидим, а оно не дает ни теней, ни объема... Я сейчас его отключу, не пугайтесь, на какое-то время темно станет, зато создам точечный источник света, чтобы тени были. Сейчас...
Стало вдруг темно. Совсем темно, как бывает только в вирт-пространстве с выключенным светом, да, может быть, глубоко под землей. Вместе с темнотой наступила тишина: что у Мелиссы, что у Внучки от такой темени просто дух захватило, а других источников звука в этом пространстве пока просто не было. Хотя нет, кажется, были! Откуда-то сверху доносился звук, похожий на завывание ветра. В следующую секунду сцена осветилась небольшой сияющей точкой, дающей жесткие, абсолютно черные тени. На слегка перекошенных физиономиях Мелиссы и Внучки застыло благоговение, Кешу так и распирало от гордости: он чувствовал себя настоящим Прометеем. Но недолго. Потому что в следующий миг что-то большое и черное свалилось ему на голову. Кеша только и успел, что испуганно пискнуть.
— Так, — ледяным голосом осведомился Ксенобайт, слезая с примятого Кеши, — стоит ли мне спрашивать, какая зараза свет выключила?
— Ксен?! — неуверенно уточнила Мелисса. — Ты откуда взялся? Нельзя же так пугать...
— Кто бы говорил! — возмутился программист. — Я только заглянул сюда, чтобы спросить, где этот оболтус свалил архив с текстурами, и тут — хрясь! Я скоростным лифтом оказываюсь на вершине утеса. Только я, ругнувшись для порядка, встаю и подхожу к его краю, чтобы плюнуть на голову тому, кто меня сюда забросил, как выключается свет... А лететь, между прочим, метров сорок, не меньше!
Ксенобайт встал, отряхнул несуществующую пыль с колен и буркнул:
— В общем, так, Церетели. Модели я рассовал по библиотекам. Текстуры, те, что нашел, тоже. Как закончишь тут с терраформингом — позовешь.
***
— Возмутительно, — недовольно буркнул Ксенобайт, стягивая с головы вирт-шлем. — И, что самое унизительное, он же действительно и не думал делать мне гадость! Ну вот как у него это получается, а? Вот скажи...
Программист огляделся, подыскивая, к кому бы обратить свое гневное воззвание, и с удивлением понял, что все его коллеги столпились у дальнего монитора.
— Сюда, сюда прыгай... Во-от, хорошо...
— Ну и куда дальше? Черт, да тут всего лишь маленькая бутылка, это за ней мы через пять экранов перлись?!
— Ну, я это...
— «Помню этот уровень, помню»... — Махмуд явно передразнивал Банзая.
— Да точно тебе говорю, где-то на этом уровне...
— Стоять! Да куда ж ты прешь, не видишь — половица шатается?!
— Половица?! — сощурился Ксенобайт. — А-а-а, кажется, я начинаю понимать...
— Стой-стой! Разрезалки! Куда?!
— Спокойно! Тут хитрость одна есть... Если вот с этой половицы побежать, когда средняя клацнет, то...
— Да не гусарь, зажми «шифт»...
— Прорвемся...
— А-а-а-а!
Негромкий чавкающий звук и горестный вой трех взрослых мужиков возвестили, что в расчеты Махмуда вкралась ошибка. Не склонный к экспрессивным жестам Мак-Мэд шмыгнул носом и отвесил приятелю скупой подзатыльник.
— Эй, ну драться-то зачем?! — моментально надулся Махмуд.
— Дай-ка я пройду, — ловко воспользовался заминкой Банзай и попытался вытеснить Махмуда со стула.
— Нетушки! — тут же забыл про все обиды ходок.
— Да я быстренько!
— Я сам быстренько!
— Да ты уже пробовал!
— Вот и еще раз попробую!
— Дурдом, — вздохнул Ксенобайт. — Мама, застрели меня из веника... Народ, вы что, совсем с катушек слетели?! Вы еще за клавиатуру подеритесь...
Как раз в этот момент Банзай, отчаявшись оттеснить от монитора более массивного Махмуда, догадался просто потянуть на себя клавиатуру, не сводя лихорадочно блестящих глаз с монитора. Махмуд, проворно сцапав свой край клавиатуры, потянул на себя, сосредоточенно засопев. Ксенобайт закатил глаза и вдруг гаркнул:
— Та-ак, в игрушки играем на рабочем месте?!
Несмотря на всю абсурдность ситуации, это подействовало. Все три тестера вздрогнули, Махмуд сделал отчаянную попытку переключить окно.
— Тьфу на тебя, Ксен, — наконец с облегчением выдохнул Банзай. — Нельзя же так, я ведь уже старенький, я ведь и дуба дать могу...
— Да, Банзай у нас старенький, — грустно согласился программист, — у него, видать, маразм начался. Но вы двое! Да-да, Мак-Мэд, тебя это тоже касается! Взрослые же мужики уже, вас-то чего перекосило? И было бы с чего, так нет: с игрушки, которой, поди, больше лет, чем вашим папам!
— Да ладно тебе, Ксен, чего взъелся-то? — раздраженно буркнул Банзай. — Все равно делать нечего. Соваться сейчас Кеше под руку — себе дороже.
— Это уж точно, — сник Ксенобайт. — Там сейчас опасно если не для жизни, то для душевного здоровья уж точно.