Квартира Ксенобайта. 23 февраля. 21:48 реального времени.
Минус, не удосужившаяся прилично поздравить с праздником и вообще пропадавшая непонятно где третий день, нахально спала на его любимой клавиатуре, и Ксенобайт мстительно хлопнул дверью, отчего девушка дёрнулась и чуть не грохнулась со стула.
— Ксен! — едва увидев вошедшего, радостно и чуть хрипло спросонья воскликнула она. — Наконец-то! Смотри, что!
Коробка с диском была знакомой до боли.
— «Защитники Отечества»?! — почти зло сплюнул Ксенобайт. — Мне казалось, уж ты-то должна понимать! ..
— Ты не понял, — поспешно перебила его возмущения Минус. — Я попросила Михалыча, и он свёл меня с человеком, который разрабатывал систему защиты игрового кода. Я написала программу, которая сможет изменить… Ну, всё, что угодно. И это тот самый диск, что Поликарпыч вам посылал. Мелисса проливала жидкость для снятия лака на пустой кейс, это точно он. С того дня его никто не трогал.
— Автоочищение, — презрительно скривился программист. — Даже если это тот самый диск, это ничего не меняет. Что мне со всемогущества в дурацкой игрушке, если генератор случайных чисел не позволит тому, что нужно, повториться?
— Я немного поработала и… универсальный код. Я его составила. Я перегружу систему, и автоочищение будет происходить в полсотни раз медленнее. Я смогу поднять любого бота в его первозданном виде, переместить тебя куда угодно. Ты сможешь поговорить с ним. Сможешь перегрузить его, если захочешь. Именно его!
— Сколько времени ты на это потратила? — Ксенобайт сглотнул, когда до него дошло, что ему предложили, представив себе объём проделанной работы.
— Неважно. Немного.
— Сколько? — снова спросил Ксенобайт.
— Я уже сделала, так какая разница? — Минус явно валилась с ног от усталости, но улыбалась, протягивая диск. — Я думаю, я смогу дать тебе около минуты. Потом записи о прошлой игре окончательно исчезнут, но…
— Давай, — скомандовал программист и натянул шлем.
Девушка, сглотнув, вставила диск и придвинула клавиатуру.
Виртуальная реальность игры «Защитники Отечества», очищающей память после прохождения для начала новой игры. 23 февраля. 21:59 реального времени.
Они попали в мир, который распадался на куски. Небо исчезало, серые тучи осыпались старой мозаикой. И Минус, которая была, по сути, Богом сейчас, не могла остановить этот процесс. Могла только…
Тучи сменились на мгновение черно-звёздным небом, а после хромированной поверхностью. Один из множества коридоров марсианской пирамиды развернулся, и соткался в воздухе выдернутый из очищаемой оперативной памяти…
— Бабайота… — Ксенобайт хрипло кашлянул. — Привет. Ты… Как?
— Нормально, начальник, — хмыкнул, озираясь, старый якут. — А тебя чего, тоже шайтан… Того?
— Меня? Нет, это я потом шайтана. Мы победили, Бабайота. Через три минуты победили. Я всей этой мрази мозги повыжигал, там даже нашего с пятидесятой «моралью» приложило. Бабайота… Спасибо.
— Ом-м мани падме хуум, начальник, — покачал головой псионик. — Расслабься, дыши, очисти свой разум. Земля победила, и это главное. А почему мир рассыпается?
— Потому что это всё была игра, — вздохнул Ксенобайт. — И ты, Бабайота, тоже. Вот такая вот шутка генератора случайных чисел. Я все триггеры, тогда сработавшие, знаю. Весь алгоритм обсчёта. И — не верю. Вроде ты и бот, а вроде… А вроде и не бот.
— Я не знаю, что такое бот, начальник, — Бабайота с интересом смотрел, как начинают разваливаться на осколки и улетать в чёрную пустоту коридоры пирамиды, —, но если бы я им был, я бы тебе сказал. Что будет дальше?
— А ничего не будет, — сглотнул Ксенобайт. — Темнота будет, Бабайота. Если только… Бабайота, хочешь попасть в другую игру?! Там не будет шайтанов, не будет зимы, или будет зима, будет всё, что ты захочешь! Я тебе что угодно нарисую!
Тот крохотный кусочек реальности, что Минус удерживала до последнего, рассыпался, хоть не крупными осколками, но неумолимо пересыпающимся песком миллионов бит, и Ксенобайт нервно закусывал губу, ожидая ответа.
— Не хочу я в другую игру. — Якут с сожалением взглянул на того, кто некогда командовал им. — Да и не верю я в это. А темнота… Ну, значит, темнота. Уж её-то я не боюсь, в тайге часто темно бывает. И снег белый-белый… Сайонара, начальник.