Арлекин, которого в паутине уже давным-давно сократили до простенького «Арл», не выходит в бой и ему присуждают поражение. Что ж, тем лучше. Техническая победа — тоже победа. К тому же, экономит мне время.
Я выхожу из паутины, снимаю перчатку и возвращаюсь к плоской сети на своей доске. Разворачиваю ленту новостей и понимаю, почему победа далась мне так легко — Максим Лемешев, сетевой геймер, известный под ником «Арлекин», шагнул (но я более чем уверенна, что сброшен) из окна своей жилой ячейки. Естественно, я связываю это с альбиносом.
Иганта из игры не вытаскиваю — понимаю, что для него турниры — способ заработать. А к чужием способам заработать я привыкла относиться с уважением, какими бы ёбнутыми они не были.
Чтобы не тратить время даром, ломаю систему видеонаблюдения человейника, в котором — слава медицинским архивам и фиксируемым в них данным! — живёт альбинос.
— Осталось четыре дисциплины, — сообщает Игант, снимая манипулятор.
— Я его нашла, — говорю в ответ.
— Как? Где?
— Там где ты искал, но не доискал. Адреса медики тоже хранят, просто это две разных базы данных, которые нужно синхронизировать, прежде чем запускать. Погнали.
Второй бой, общий FPG удачно отыгрываем и я и Ржавая, пока воздушка несет нас к месту жительства альбиноса. Условие — занять места с первого по шестое. Оба попадаем в диапазон. Машка выносит семерых. Я — восьмерых. Мог бы и её, но почему-то замираю на пару мгновений, любуясь тем, как она размазывает противника, а она, закончив с врагом, на рефлексах накрывает меня огнём.
А я и не против. Я даже улыбаюсь, радуясь тому, что у неё получается так, как надо.
Для троечки нам приходится присесть на углу дома. Прошедших предыдущий этап система делит на две команды. Мы с Игантом оказываемся в одной. Наша цель — заложить бомбу. Их цель — обезвредить.
На раздаче бомба оказывается у меня. Игроки моей команды грамотно снимают противников одного за другим и ведут меня к точке минирования. Я, естественно, отлично справляюсь со своей ролью. Игант шлёт в чат воздушный поцелуй и вслед за ним эту эмоцию повторяют все оставшиеся в живых: Оторва, WhiteSnake, Осенний… Гремит взрыв, и мы снова вываливаемся в реальность.
— Погоди, — говорит мне Ржавая, — сейчас я подключусь к системе охраны и зациклю модуль управления камерами.
Достаю стик, чиркаю и успеваю затянуться всего дважды.
— Готово! — сообщает Ржавая, выставляя таймер на своём чипе. — Система будет дублировать один и тот же отрезок временина всех камерах, накапливая его в базе данных, до тех пор пока не признает его ошибкой и не отправится на перезагрузку. Восемь минут. Плюс-минус.
Мы входим в человейник.
Обоссанные стены, неработающий лифт, компания малолеток, тусующаяся между вторым и третьим этажом. Краем уха я слышу, как они обсуждают троечку:
— Да эта тёлка порвёт всех, отвечаю, — говорит кто-то.
— Ага, порвёт, — скептично отзывается второй, — катай губу в рулон. Новичок она. Тупо везучий.
— Жалко Арл выпилился. Он бы внес разнообразия.
— Интересно, откуда эта «Rusty» взялась?
Мы проходим ещё пару пролётов, прежде чем я спрашиваю у Ржавой:
— Слыхала? О тебе говорят.
— Ага, — хмуро отвечает она. — И об Арлекине.
Ячейка почему-то оказывается открытой. Внутри пусто. Мы входим. Я закрываю дверь вручную, прижав ладони к плоскости и сдвигая её в нужную сторону. Магнитный замок не работает и мне приходится немного повозиться, чтобы зафиксировать дверь в закрытом положении. Маша роется в вещах.
— Нихрена интересного, — сообщает она, когда я, наконец, справляюсь с задачей.
Я тоже оглядываю комнату, понимая, наконец, что человек, имеющий вес в любой структуре, от подполья до мафии, наверняка не будет жить в обычной жилой ячейке, тем более такой убогой внутри.
— Дык он никто! — вскипаю я. — И, главное, гад, так уверенно говорил!
— Погоди делать выводы, — останавливает меня Ржавая и принимается поочередно открывать ящики старинного пластикового стола. — Должно быть что-то. Что-то должно быть.