А с тех пор – никого. Любоваться концом света, рискуя собственной шкурой – не лучший вариант отпуска на берегу.
– Мы теперь так же напуганы, как корпы, – жужжит Лабин. – И так же отрезаны от всех, а их около тысячи человек. Нас при последней перекличке набралось пятьдесят восемь.
– Не меньше семидесяти.
– Отуземившиеся не в счет. Для боя годны пятьдесят восемь, и не больше сорока при необходимости выдержат неделю в полном тяготении. А сколько таких, у кого возникнут проблемы с подчинением?
– У нас есть ты, – говорит Кларк. Лабин, профессиональный охотник-убийца, недавно освобожденный от любых уз, кроме самодисциплины.
«Не какой-нибудь там водопроводчик», – размышляет она.
– Так слушай меня. Я начинаю думать, что нам придется действовать на опережение.
Несколько минут они плывут в молчании.
– Они – не враги, Кен, – заговаривает наконец Кларк. – Не все – враги, там есть дети, они ни в чем не виноваты…
– Не в том дело.
Откуда-то издалека доносится звук обвала.
– Кен, – жужжит она так тихо, что не уверена, расслышит ли он.
– Да?
– Ты на это надеешься, да?
У него так много лет не возникало повода для убийства. А когда-то Кен Лабин сделал карьеру на поиске подобных поводов. Он разворачивается и уходит от нее в сторону.
Спереди словно бы разгорается рассвет – то есть проблемы.
– Там еще кто-то должен быть? – спрашивает Кларк. Освещение должно включиться при их приближении, но они с Лабином еще слишком далеко.
– Только мы, – жужжит Лабин.
Зарево резкое, отчетливое. Расходится в стороны, словно подвешенный в пустоте фальшивый восход. Два-три черных разрыва обозначают преграды на переднем плане.
– Стоп, – приказывает Лабин. Их «кальмары» опускаются рядом с обвалившимся утесом, слабо высвечивая его неровные грани.
Кен изучает схемы на приборной доске. Отраженный свет тонкой полоской очерчивает его профиль.
Он разворачивает «кальмара» вправо.
– Сюда. Держись у дна.
Они подбираются ближе к свечению, обходя его справа. Зарево разрастается, становится резче, обозначая невероятное: озеро на дне океана. Свет исходит из его глубины – Кларк вспоминает ночные плавательные бассейны, подсвеченные подводными фонариками. Странные медлительные волны, тяжелый подарок с какой-то планеты с пониженной гравитацией, разбиваются шариками брызг о ближний берег. Озеро простирается за смутные пределы видимости линз. Оно всегда представлялось Кларк галлюцинацией, хотя приземленная истина ей прекрасно известна: это просто соленая лужа, слои воды, минерализованной до такой плотности, что она лежит под океаном, как океан лежит под небом. Для того, кому нужна маскировка, лучшего не придумаешь. Галоклины отражают любые лучи и импульсы: радарам и сонарам все здесь представляется мягкой густой грязью.
Тихий короткий вскрик электроники. На миг Кларк мерещится капелька светящейся крови на приборной панели. Она фокусирует взгляд. Ничего такого.
– Ты не…
– Да. – Лабин возится с управлением. – Сюда.
Он направляется ближе к берегу Невозможного озера. Кларк за ним. На этот раз она видит точно: яркая красная точка, лазерным прицелом играющая среди схем на экране. При каждой вспышке «кальмар» вскрикивает. Трупный датчик. Где-то впереди у рифтера остановилось сердце.
Теперь они плывут над озером, рядом с дальним берегом. Снизу на Лабина с его скакуном накатывает зеленоватое сияние. Перенасыщенные солью шарики воды медленно разбиваются о днище «кальмара». Разнообразная интерференция странно изменяет поднимающийся снизу свет. Вроде как заглядываешь в освещенные радием глубины лагуны, где захоронены ядерные отходы. Далеко внизу светят ряды маленьких как точки солнышек – там первые разведчики разместили фонари. Твердый грунт под ними скрыт расстоянием и дифракцией.
Сигнал смерти уверенно оформился в пузырек метрах в сорока впереди. Рубиновая капелька на экране бьется, как сердце. «Кальмар» блеет ей в такт.
– Вот он, – говорит Кларк. Горизонт здесь нелепо вывернут: вверху темнота, внизу молочный свет. Темное пятнышко висит в размытой полосе между ними – кажется, будто оно прилипло к поверхности линзы. Кларк прибавляет газу.
– Погоди, – жужжит Лабин. Она оглядывается через плечо.
– Волны, – говорит Лабин.
Здесь они меньше, чем были у берега – оно и понятно, для них нет опоры, которая вытолкнула бы гребни над уровнем поверхности. Волны рябят неравномерными толчками, а не обычным ровным ритмом, и Кларк теперь замечает, что они расходятся от…