– Я… – начинает Кларк.
Седжер с яростью оборачивается.
– Пошла вон!!!
Кларк какое-то время разглядывает ее, затем выходит.
В коридоре ее ждет Роуэн.
– Нельзя, чтобы такое повторилось.
Кларк приваливается к переборке, снимая часть веса с больной ноги.
– Ты же знаешь Грейс. Они с Джином…
– Дело не только в Грейс. По крайней мере это ненадолго. Я же говорила, что-то такое могло произойти.
Ее охватывает страшная усталость.
– Ты говорила, что нужно развести стороны. Так зачем Джерри удерживала Джина, когда тот захотел уйти?
– Ты думаешь, ей нужен рядом этот тип? Она заботилась о благе пациента. У нее работа такая.
– Мы сами о себе позаботимся.
– У вас просто нет должной квалификации…
Кларк предостерегающе вскидывает руку.
– Это мы уже слышали, Пат. Маленькие люди не видят всей картины. Простого гражданина надо беречь от жестокой правды. Крестьяне слишком невежественны, чтобы голосовать. – Она с отвращением качает головой. – Пять лет прошло, а вы все норовите гладить нас по головке, как детишек.
– Скажешь, Джин Эриксон – более квалифицированный диагност, чем наш главный врач?
– Скажу, что он имеет право на ошибку. – Кларк машет рукой. – Слушай, может, ты и права. Может, он через неделю свалится с гангреной и приползет обратно к Джерри. Или предпочтет умереть. Но это ему решать.
– Речь не о гангрене, – тихо говорит Роуэн. – И не об обычной инфекции. И тебе это известно.
– Не вижу разницы.
– Я тебе говорила.
– Ты говорила о перепуганных ребятишках, не верящих в ими же созданную защиту. Но защита выдержит, Пат. Я – живое тому доказательство. Мы можем пить культуру Бетагемота как воду, нам это не повредит.
– Мы лишились…
– Лишились очередного пласта самообмана, только и всего. Пат, Бетагемот здесь. Не знаю, как он сюда попал, но тут ничего не поделаешь, да и зачем? Он вас никак не потревожит, разве что ткнет носом в нечто такое, о чем вы предпочли бы не думать, но к этому вы скоро привыкнете. Вам не впервой. Через месяц ты и думать о нем забудешь.
– Тогда, прошу… – начинает Роуэн и замолкает. Кларк ждет, пока ее собеседница загонит себя в роль подчиненной.
– Дайте нам этот месяц, – шепчет наконец Роуэн.
Возмездие
Кларк нечасто заходит в жилой квартал, а в этом отсеке как будто и вовсе не бывала. Стены коридора покрыты электронной краской и подключены к генератору обоев. На переборке по левому борту вырос густой лес рогатых кораллов, на правой вертятся и сбиваются в стайки рыбы-хирурги, словно узлы какой-то непонятной рассеянной нейросети. И повсюду пляшут осколки солнечных лучей. Кларк не в состоянии определить, что за иллюзия перед ней – чисто синтетическая или основанная на архивных съемках настоящего кораллового рифа. Она бы все равно не увидела разницы: ни одно из морских созданий, с которыми она свела знакомство за прожитые годы, не жило при солнечном свете.
Здесь много семей, догадывается Кларк. Как правило, взрослые не в восторге от видов дикой природы: довольно сложно ценить такую эстетику и дальше, постигнув ее иронию.
А вот и он – номер D-18. Она жмет на кнопку звонка. За запертым люком приглушенно звучит музыка: зыбкая ниточка мелодии, слабый голос, шум движения.
Люк распахивается. Выглядывает плотно сбитая девочка лет десяти с колючей светлой челкой. Музыка доносится из глубины помещения – флейта Лекс, соображает Кларк. При виде рифтерши улыбка на лице девочки мгновенно гаснет.
– Привет, – начинает Кларк, – я искала Аликс.
Она и сама примеряет улыбку.
Та не подходит. Девочка неуверенно отступает на шаг.
– Лекс…
Музыка прерывается.
– Что? Кто там?
Маленькая блондинка отступает в сторону – по-кошачьи нервно. Аликс Роуэн сидит на кушетке посреди комнаты. Одна рука лежит на флейте, другая тянется к перламутровым наглазникам.
– Привет, Лекс, – говорит Кларк. – Мама сказала, я найду тебя здесь.
– Лени! Ты прошла!
– Прошла?
– Карантин! Мне сказали, тебя с психованным заперли, на анализы вроде бы. Ты их, наверно, перехитрила.
Перед кушеткой стоит прямоугольная тумба на колесиках, высотой примерно в метр – маленький обелиск в тех же переливчатых тонах, что наглазники Аликс. Девочка кладет свою пару на крышку – рядом с точно такими же.
Кларк ковыляет к ней. Аликс тотчас мрачнеет.
– Что у тебя с ногой?
– «Кальмар» взбунтовался. Рулем зацепило.
Подружка Аликс бормочет что-то сбоку и скрывается в коридоре. Кларк оборачивается ей вслед:
– Твоей подруге я не слишком понравилась.
Алекс небрежно машет рукой:
– Келли – трусиха. Только глянь на нее, и сразу в голове всплывает вся чушь, что мамуля наболтала ей про ваших. Она славная, просто не фильтрует источников информации. – Пожав плечами, девочка меняет тему. – Так что случилось?