Она хватает ласты и вываливается в шлюз.
Портрет садиста в юности
Ахилл Дежарден не помнил, когда у него в последний раз был секс по взаимному согласию. Зато помнил, когда впервые от такого отказался.
Это было в 2046-м, он тогда как раз спас Средиземное море. Во всяком случае, так все подавало радио Н’АмПацифика. На самом деле он всего лишь вычислил существование странного аттрактора в Кадисском заливе – мелкого устойчивого завихрения, которое не додумался поискать никто другой. Симуляции показывали, что оно достаточно мало́, чтобы поддаваться гасителям альбедо; итоговый эффект должен был распространиться на Гибралтарский пролив и – если цифры не врали – мог оттянуть гибель Средиземного на доброе десятилетие. Или до нового отказа Гольфстрима. Это было не спасение, а отсрочка приговора, но УЛН сейчас требовалось хоть что-то, чтобы загладить фиаско с Балтикой. К тому же дальше, чем на десять лет вперед, никто и не загадывал.
Так что Ахилл Дежарден на время попал в звезды. Даже Лерцман чуть не месяц изображал к нему симпатию и уверял, что подаст на досрочное повышение, как только закончатся проверки. Если, мол, у Дежардена в прошлом не обнаружится груды зарезанных младенцев, он получит свое еще до Хэллоуина. А может, черт побери, получит, даже и груда младенцев не помешает. Проверки прошлого были для высших эшелонов Патруля не более чем бессмысленным ритуалом: ты мог быть серийным убийцей – это ничего не меняло для того, у кого в мозгу бормочет Трип Вины. Все равно ты останешься рабом Общего Блага.
Ее звали Аврора. У нее была прическа под зебру – по тогдашней моде – и целая батарея умилительно безвкусных шрамов, стилизованных под клейма беженцев. Они сошлись на какой-то вечеринке, устроенной для УЛН Евроафриканской ассамблеей. Их аксессуары вынюхали ауры друг друга и подтвердили взаимный интерес (в те времена он еще что-то значил), а чипы обменялись справками о состоянии здоровья (а это и тогда ничего не значило).
Так вот, они ушли с вечеринки, спустились на триста метров со стратосферы УЛН на улицы Садбери – и еще на пятьдесят, в подземное чрево «Реактора Пикеринга», где софт был гарантированно защищен от взлома и давал вдвое большую выборку по ЗППП, чем обычно. Кровь они сдали после симпатичной пары р-отборщиков, которая распалась у них на глазах, когда один анализ выдал положительный результат на какую-то экзотическую трематоду в мочеполовых путях.
Дежарден тогда еще не был знаком с хитроумными веществами, которые заполонили его сосуды в последующие годы, и мог без вреда для себя применять всяческие тропы и стимуляторы настроения. Так что они с Авророй, пока проверялась кровь, взяли столик в соседнем баре и погладили психотропную жабку, ползавшую в террариуме под столешницей.
Из большого подземного резервуара, в который был погружен «Реактор», сквозь плексигласовые стены сочился смутный зеленоватый свет – подделка под старинное хранилище ядерных отходов. Через несколько минут на их столик порхнула одна из местных бабочек. Ее прозрачные крылышки поблескивали данными спектра – зелеными по всей длине волны.
– Я же говорила, – сказала Аврора и чмокнула его в нос.
Секс-кабинки в «Реакторе» сдавались поминутно. Они вскладчину оплатили пять часов.
Он имел ее в реальности и в воображении. В реальности – виртуозный и нежный любовник. Он трогал соски языком, зубами – ни-ни. Оставлял цепочки поцелуев от горла до вагины, нежно исследовал каждое отверстие, его дыхание срывалось от сдержанной страсти. Каждое движение обдумано, каждый сигнал отчетлив: он скорее умрет, чем причинит этой женщине боль.
В воображении он разрывал ее на части. В воображении ласки не было: он хлестал ее наотмашь, так что голова у нее моталась, чуть не отрываясь от шеи. В воображении она вопила. В воображении он избивал ее до тех пор, пока она не перестала вздрагивать от удара кнута.
Она тем временем бормотала и сладко вздыхала, и заметила между делом, что он явно преклоняется перед женщинами, и как это приятно после грубиянов, которым только бы воткнуть, и она, мол, даже не знает, достойна ли такого преклонения. Дежарден мысленно похлопал себя по плечу. Он не спрашивал о происхождении крошечных шрамов у нее на спине, о предательских розовых полосках от применения анаболиков направленного действия. Как видно, Аврора находила, куда потратить прокачанное здоровье. Может быть, только недавно избавилась от отношений, в которых была жертвой. Может, он был ее спасителем.