Несмотря на то что стояла поздняя осень и выпал первый снег, новый главноуправляющий заставил сделать ремонт фасадов, а также побелить потолки и перекрасить стены нескольких лабораторий и учебных классов. А за ненадлежащее сохранение вверенного здания Бетанкуру и Сеноверу был объявлен выговор.
Потом Александр Вюртембергский послал комиссию в Шлиссельбург, чтобы разобраться, почему так скверно работают шлюзы и по чьей вине произошла задержка прибытия последних транспортных судов. Комиссия очень быстро обнаружила виновного — им оказался генерал Бетанкур. Несмотря на свой испанский взрывной характер, Августин Августович с выдержкой францисканского монаха терпеливо сносил все оскорбления, сыпавшиеся в его адрес. Некоторые его бывшие подчинённые, ещё недавно заискивающие перед ним, переметнулись на сторону герцога Вюртембергского и перестали здороваться с бывшим начальником.
Бетанкур очень сильно переживал своё отрешение: было видно, как он похудел и осунулся. Вот что по этому поводу писал его секретарь Филипп Филиппович Вигель: «Я не понимал, я не узнавал Бетанкура; правда, повиновение его было молчаливое и сердитое, но не менее того безответное. В поступках герцога он находил нечто чудовищное, так что надеялся по возвращении царя видеть сердце его тронутым такими против него несправедливостями».
Однако надежды на Александра I не оправдались. Именно император в пику Бетанкуру поставил своего дядюшку, скверный характер которого очень хорошо знал. Полученная в своё время записка о состоянии дорог в Российской империи так раздосадовала царя, что он полностью разочаровался в Бетанкуре. «Верноподданный, любящий своего Государя, никогда не напишет ему такой отчёт», — первое, что подумал император, прочитав записку.
После этого Александр I уже не считал Бетанкура преданным себе человеком, тем более что многочисленные враги генерал-лейтенанта вели непрерывную атаку на него через Аракчеева, доказывая, что бывший главный директор путей сообщения до сих пор продолжает разорять российскую казну такими безумными проектами, как Исаакиевский собор и особенно Нижегородская ярмарка. Для травли Бетанкура такая персона, как герцог Александр Вюртембергский, была самой подходящей.
ГЕРЦОГ АЛЕКСАНДР-ФРИДРИХ ВЮРТЕМБЕРГСКИЙ
Александр-Фридрих родился в 1771 году в семье правящего герцога Вюртембергского. В двадцать лет он уже полковник, участник войны Австрии с Францией. В 1796 году получает чин генерал-майора, с 1798-го — генерал-лейтенант. Без понижения в звании 7 мая 1800 года принят на русскую службу и назначен шефом Рижского кирасирского полка. С 1811 года Александр Вюртембергский военный губернатор в Белоруссии. Во время наполеоновского вторжения в Россию проявил себя как храбрый офицер и умелый военачальник. Дрался при Витебске, Смоленске, Бородине, Тарутине, награждён многочисленными орденами, в том числе и двумя орденами Святого Георгия 3-й и 2-й степеней. Отличился при осаде Данцига и во время пленения корпуса Раппа, одного из самых преданных Наполеону генералов.
Однако, несмотря на всю свою храбрость, в инженерном и строительном деле он ничего не понимал, хотя в юности и имел большие способности к математике. Также в молодые годы герцог имел склонность к живописи, поэтому уже в зрелом возрасте, разбогатев за счёт своей сестры в России, начал собирать коллекцию картин.
Привезя её с собой в Петербург, первое время он не знал, где её разместить. Юсуповский дворец, где проживал Бетанкур с семьёй, показался ему подходящим местом. Дело оставалось за малым — найти предлог для выселения генерал-лейтенанта с занимаемой площади. И он был найден.
Ещё при жизни принца Ольденбургского из казны был выделен значительный капитал на покупку дома в Петербурге для департамента и канцелярий. Но из-за постоянного пребывания принца в Твери капитал этот не был использован по назначению, а положен под проценты в Заёмный банк. Кроме того, на содержание департамента и канцелярий в Петербурге казна каждый год отпускала определённую сумму, половину её бережливый де Воллан не использовал, а переводил в тот же Заёмный банк. Таким образом, за несколько лет накопилась кругленькая сумма — её Бетанкур и решил использовать на постройку нового здания для департамента и канцелярий. В своей докладной записке царю он написал: «Есть место, есть деньги, и Вашему Величеству копейки это не будет стоить».