Бэтгерл понимающе кивнула.
– Сядь, – велела Уоллер. – Позволь мне кое-что о нем рассказать.
«Что может директор сообщить нового об отце?» – мысленно удивилась Бэтгерл.
– Твой отец не терпит помех правосудию. Он лучший полицейский в стране. Едва начав, он сразу выделился и после шел на любой риск, ловя преступников и суперзлодеев, которые стремились захватить и уничтожить Готэм-сити. Но с годами набрался ума, стал рисковать меньше и начал принимать более продуманные решения. Его преданность делу ни разу не пошатнулась, но подход к борьбе с преступностью изменился.
Отец был беспечным? Не может быть.
– Знаешь, почему он теперь расчетливее? – спросила Уоллер.
Бэтгерл мотнула головой.
– Из-за тебя.
– Меня?
– Да. Этот человек живет и дышит ради тебя. Он понимает, что, если с ним что-то случится, ты останешься одна. И наоборот, ему конец, если что-то стрясется с тобой. Поэтому он продолжает рисковать, но обдуманно, а потому добивается еще больших успехов. Это ты сделала из него лучшего борца с преступностью. У тебя, Бэтгерл, есть все, что нужно, чтобы стать супергероиней – может быть, даже величайшей. Но я чувствую, что тебя что-то сдерживает.
Бэтгерл моргнула, не зная, что сказать. Отец изменил жизнь... ради нее? Но он не передумает и не поддержит ее супергеройские устремления. Бэтгерл знала, что первым шагом к осуществлению мечты было бы полное погружение в Школу супергероев. А это означало и проживание там. Но как убедить отца?
Тем вечером Бэтгерл поехала в Готэм-сити на автобусе. Влетела в комнату, чтобы выпустить Бэтти из переноски. Летучая мышь достаточно окрепла, и ее уже можно было оставить дома на целый день.
Бэтгерл выключила свет и закрыла дверь, чтобы Бэтти полетала. Отец еще был на работе, и она стала готовить ужин.
– Вкусно пахнет! – объявил комиссар, вернувшись часом позже.
Передавая ему салат, Бэтгерл отметила перемену в его настроении. Оно было на редкость хорошим.
Отец научил ее прочитывать чужие эмоции. Это опять про кризисные переговоры? Или нет? Она вспомнила, что на уроке комиссар требовал к себе самого пристального внимания.
– Мир суров, – изрек комиссар, накалывая на вилку помидор.
– Это точно, пап, – кивнула Бэтгерл. – Прошлым вечером, когда я ехала домой, в автобус вломились какие-то мутные типы.
Он сел прямо:
– Почему не позвонила мне? Я бы тебя забрал.
– Ты работал, – напомнила она. – Ты слишком много трудишься, пап.
Она миновала второй этап кризисных переговоров: обозначила сопереживание.
– Да уж, тут ничего не поделать, – ответил отец. – Но я мог кого-нибудь послать. Сейчас много чего творится. Это... короче, пропасть всякого. Эй, завтра обещают солнце! Что скажешь?
– Солнце – это классно, – отозвалась Бэтгерл, переходя к фазе согласия. – Люблю хорошую погоду. Только порой она резко меняется, и к вечеру уже дождь.
– Да, льет, – согласился отец.
– Папа, – продолжила Бэтгерл, готовясь привести убедительный довод, – мне хочется учиться хорошо, и я, как ты знаешь, часто засиживаюсь в школе допоздна. – (Отец кивнул.) – А ты постоянно занят в участке и городе, ловишь всяких негодяев – вот я и подумала, что будь у меня мотоцикл, я могла бы ездить туда и обратно сама.
Бэтгерл дождалась, пока цвет его лица сколько-то восстановится, и заговорила дальше:
– На уроках вождения Красный Смерч говорит, что я отлично вожу мотоцикл и блестяще прошла испытания. Даже получила права! Так что скажешь, пап? О мотоцикле?
С застывшим лицом он отложил вилку.
– Я никогда не позволю дочери ездить на мотоцикле по темному Метрополису и Готэм-сити! Это небезопасно, крайне небезопасно!
– Но папа! – уперлась Бэтгерл. – Мне постоянно приходится задерживаться, и я не могу вечно проситься к Супергерл ночевать на полу. А ты слишком занят спасением Готэма, чтобы быть моим шофером, а городской транспорт больше не обсуждается, и мотоцикл – единственный выход.
Отец молчал. Бэтгерл буквально видела работу его мысли. Наконец он сказал:
– Лучше тебе ночевать в школьной спальне, чем мотаться туда-сюда на смертоносной машине о двух колесах.
– Ночевать в школе?! – невинно поразилась Бэтгерл. – Я об этом не подумала...
– Ну да, – подхватил отец, размышляя вслух. – Не каждую ночь, только по будням. А в выходные будешь здесь.
– Вау, по-твоему, нам удастся это устроить?
– Я договорюсь, – ответил он, отталкивая стул и вставая. – Прямо сейчас позвоню Аманде Уоллер.
Выходя из комнаты, он обернулся со словами: