«Нет абсолютно никакого повода плакать», — думал Брюс на бегу. Мадлен была преступницей, воровкой, беглянкой и лгуньей. Он повторял это снова и снова.
Но слезы все равно предательски наворачивались на глаза.
Глава двадцать шестая
Лучи прожекторов. Звуки работающих камер и вбегающих полицейских. Рев зависшего над крышей вертолета. Брюс слышал все, что происходит вокруг, но звуки доносились как будто издалека, у юноши не было времени осознать реальность происходящего. Он спрятал свой черный костюм и переоделся в обычную одежду. Он нашел дорогу обратно в туннели, где и повстречался лицом к лицу с полицейскими. Служители закона вывели его обратно к оцеплению, где Брюса уже поджидали Альфред и Харви.
Альфред успел сочинить историю, как Ночные бродяги выкрали Брюса Уэйна из полицейского участка, чтобы выбить из юноши доступ к его банковским счетам. Брюс объяснил, как он воспользовался этим предлогом, чтобы удаленно отключить дронов. Харви подтвердил каждое его слово.
Если кто-то и заподозрил в Брюсе недавно стоящую на крыше фигуру в черном, никто не стал говорить об этом вслух.
Дайан сидела на бордюре возле одной из машин скорой помощи. На плечи девушки было накинуто одеяло. Когда Брюс и Харви подошли к подруге, она развела дрожащие руки в стороны и крепко обняла обоих парней. Брюс закрыл глаза и обнял подругу в ответ. По крайней мере, все его друзья здесь. Все его друзья живы. Остальное не имело значения.
Когда юноша открыл глаза, ему на мгновение показалось, что он увидел в толпе девушку с темными глазами. Почудилось, что он слышит голос Мадлен. Возможно, стоит ему моргнуть, и он снова перенесется в подземелья «Аркхэма» и окажется по ту сторону стеклянного барьера от девушки, которая посмотрит на него, наклонив голову набок, и заплетет блестящую черную косу.
Когда Брюс снова вгляделся в толпу, наваждение сгинуло: на месте девушки с темными глазами толпились полицейские и репортеры. Казалось, будто ее там никогда и не было.
На следующее утро Брюс проснулся в собственной постели и кое-как дохромал до заднего двора. Покрытое бесчисленными ссадинами и синяками тело ломило и болело, но впервые за долгое время юноша спал спокойно, без единого кошмара. Никаких пугающих залов и бесконечных коридоров. Солнечный свет пробивался сквозь стекла и рисовал на полу яркие узоры. Необычное ощущение. Казалось, что событий прошлой ночи и не было вовсе.
Альфред уже поставил на террасе поднос с кофе, яичницей и тостами. Брюс с удовольствием уселся в кресло и обвел взглядом пышную зелень вокруг. Окрестности действовали умиротворяюще. Было на удивление тихо, слышно было только пение птиц да отдаленное журчание фонтана. Неужели вся эта ситуация с захватом заложников случилась только прошлой ночью и он едва не оглох от рокота вертолетов и автоматной стрельбы?
— Доброе утро, мастер Уэйн.
Брюс обернулся и увидел, что его опекун стоит возле входа на террасу с целой пачкой конвертов.
— Рад видеть тебя, Альфред, — воскликнул юноша, пока тот усаживался рядом с ним.
— Заезжал Люциус, просил передать вам его благодарности, — ответил Альфред, — если полицейские сунут нос в «УэйнТех» и начнут задавать вопросы, он вас прикроет.
— Кто-нибудь что-нибудь заподозрил?
Альфред покачал головой.
— Полиция выписала ордер на арест неизвестного нападавшего в черном. Они никогда вас не найдут, особенно если Люциус позаботится об этом.
Брюс попытался улыбнуться.
— Ты извинился перед Люциусом от моего лица за то, что мы вломились в его лабораторию?
— С учетом всех обстоятельств у Люциуса нет к вам претензий, — усмехнулся Альфред, — и если вы будете в настроении, он бы хотел встретиться с вами и лично поблагодарить за ваше участие. Он сказал, что техники в «УэйнТех» будут очень заняты, устраняя найденную Мадлен дыру в программном обеспечении дронов. Приличная такая дыра, я бы сказал, — Альфред взял стопку конвертов и бросил их на стол. — Вам прислали несколько открыток.
Брюс бегло просмотрел стопку, узнавая некоторые имена и адреса. Это были весточки от друзей, одноклассников, учителей и сотрудников «Уэйн Индастриз». Рука юноши зависла над одним из писем. Оно было от Ричарда. Брюс покосился на Альфреда, и опекун просто кивнул. Юноша осторожно сломал печать. Внутри оказалась открытка с пожеланиями скорейшего выздоровления. На ней аккуратным почерком было написано всего одно слово.