— Что?
— Мы отследили ее до аэропорта, но там выяснилось, что она уже покинула страну.
Мадлен не умерла. Даже близко.
Она жива.
Она обдурила медиков, заставив их отвезти ее в госпиталь, и в сложившейся неразберихе улизнула. Брюс вспомнил ее бледное лицо, слезы, последнее «Прощай». Еще один, заключительный обман.
Не в силах удержаться, он задрал голову и засмеялся. «Ну конечно же она нашла способ освободиться».
— Ну что ж, — произнес Брюс после долгой паузы. — Полагаю, она нашла способ перечислить себе все украденные деньги.
Гордон закашлялся, и юноша недоуменно взглянул на детектива.
— Что? — спросил он.
— Мадлен не стала снимать деньги со счетов Ночных бродяг, — пояснил он.
Брюс замер.
— Не стала?
— Нет, — подтвердил Гордон, — она перечислила все деньги на благотворительность. Фонд правовой защиты Готэма только что получил пожертвование на миллионы долларов от имени ее матери.
Брюс озадаченно переводил взгляд с одного детектива на второго. Его мать постоянно перечисляла средства Фонду правовой защиты Готэма, организации, защищавшей в суде тех, кто не мог позволить себе нанять адвоката. И Мадлен только что отдала Фонду все деньги Ночных бродяг. Детективы принялись обсуждать ситуацию, а Брюс уставился в окно и задумался, как неразгаданно осталось для него сознание Мадлен и что заставило девушку пойти на этот шаг.
Возможно, она наконец перестала полагать, что они сражаются на разных сторонах. Возможно, Брюс точно так же изменил ее, как Мадлен изменила его. Возможно, это был прощальный жест доброй воли, будь они друзьями, врагами или кем-то большим.
А возможно, после всей лжи таким образом она призналась ему, кем была на самом деле.
Глава двадцать седьмая
Полная луна озарила улицы Города, раскрасив дома в оттенки черного, белого и серебристого.
Брюс ехал по шоссе за рулем своей новой машины, глубоко погрузившись в мысли. Днем они с Харви ездили в аэропорт и посадили Дайан на самолет до Англии. На неделе Брюс снова отправится в аэропорт, чтобы проводить уже Харви — его друг уезжал в колледж. А совсем скоро и сам Брюс пойдет в университет, прямо здесь, в Готэме. А Люциус и Альфред и дальше продолжат обучать его искусству управления «Уэйн Индастриз», ведь он займет место своих родителей.
Похоже, жизнь возвращалась в привычное русло. Брюс четко представлял себе свое будущее и знал, что ему нужно сделать, чтобы достичь поставленных целей. Все снова пришло в норму.
И все же Брюсу казалось, что он не до конца понимает, куда он направляется. Навигатор в машине продолжал напоминать юноше, что рано или поздно ему придется повернуть, если он хочет вернуться домой. Но Брюс ехал вперед, пропуская один перекресток за другим. Он размышлял о тех сторонах его жизни, которые по-прежнему казались нереализованными. Находились в режиме ожидания.
Полчаса спустя юноша обнаружил себя перед дверями Готэмского концертного зала.
Припарковавшись на свободном месте, Брюс накинул свой длинный плащ и направился к зданию. Улицы, которые совсем недавно были полны полиции и мигающих огней, были пусты. Сам концертный зал был погружен в полумрак. В лицо юноши ударил порыв холодного ветра, и он повыше поднял воротник пальто, отчего со стороны можно было разглядеть только верхнюю половину лица Брюса. Сегодня в программе зала не было никаких мероприятий, но внешняя лестница была открыта, и юноша поднялся по ней до самой крыши.
Оказавшись наверху, Брюс направился к краю крыши, откуда открывался вид на сверкающие огни города.
Как странно, всего несколько месяцев назад он ступил на территорию лечебницы «Аркхэм» и столкнулся с девушкой, которая, казалось, жила словно между ангелом и бесом. Вроде бы сначала она играла за темных, потом за светлых, а в конце остановилась где-то посередине. Брюс все еще помнил их первую встречу. Мадлен Уоллес сидела, прислонившись спиной к стене. Их взгляды на миг пересеклись, но юноша не смог ничего понять по выражению ее лица, мысли девушки надежно прятались за стеной темного отсутствующего взгляда. О чем она думала в тот момент? Что разглядела в нем? Всего лишь очередного миллиардера, идеальную жертву, или, может быть, свой пропуск из «Аркхэма»? А может, посчитала, что с ним, по крайней мере, можно поговорить?
Брюс засунул руку в карман и достал письмо, которое Мадлен оставила ему перед побегом. Он неоднократно складывал письмо в какие-нибудь фигурки — сначала в цветок, затем в бриллиант и обратно, пользуясь линиями сгиба, оставленными девушкой. Брюс делал это так часто, что края стали стираться, оставляя в бумаге прорехи. Он в который раз перечитал текст.