— Мне тоже пришло это в голову, — ответил Альфред. — Кажется, она особенно разволновалась, посмотрев по телевизору вечерние новости.
— Ее не за что винить, — сказал Брюс, — это действительно был очень волнующий репортаж.
Он тяжело вздохнул. В последних новостях передали ответ Спектра на его видеопослание. В вечернем выпуске также прозвучала прискорбная статистика взрыва. Погибло более двухсот шестидесяти человек. Около сотни тяжелораненых. И неопределенное число жертв до сих пор остается под развалинами. Его словно охватило оцепенение. Единственное чувство, которое он мог ощущать, — холодная ярость, и ему требовалась вся сила воли, чтобы сдержать ее в себе. Ему еще потребуется эта ярость, она поможет ему, но он должен держать ее под контролем, иначе даже страшно представить, к чему это может привести.
— Возможно, я совершил непростительную ошибку, выманив его на поединок, — сказал Бэтмэн. — Судя по всему, он не остановится, и террористические акты против невинных людей еще не раз потрясут город. Он не пойдет ко мне в руки сам, как мы рассчитывали.
— Если вы и дальше будете относиться к его угрозам совершить повторные теракты, как к намерению унизить и осрамить вас лично, — сказал Альфред, — тогда вы рискуете попасть в западню, которую он для вас приготовил.
Брюс нахмурился.
— Как это, Альфред?
— Я кое-что знаю о психологии террористов, — ответил дворецкий, — со дней моей службы в воздушных войсках особого назначения. Террорист добивается власти. Он стремится манипулировать своими жертвами через страх, чувство вины и неуверенность. Хозяин, если Спектру удастся убедить вас, что часть ответственности за его акции лежит на ваших плечах, тогда он выиграет половину сражения. Не вы создали его. И вы не отвечаете ни за него, ни за его поступки. Он взял на себя эту миссию и заключил этот ужасный контракт по своей собственной воле, и, как я предполагаю, ему заплатили за это кругленькую сумму. Но вы не принимали в этом участия. Даже если бы вы полностью оставались в стороне от всего происходящего, это ничего бы не изменило.
— Может быть, — сказал Брюс. — Но, боюсь, люди станут винить меня за то, что я побудил его к еще большей жестокости.
— Возможно, — согласился Альфред. — Кое-кто из горожан, без сомнения, будет винить именно вас, но только те, кто и раньше не одобрял ваших поступков. Но, я думаю, вы недооцениваете жителей Готэм-Сити. Они знают, во имя чего боретесь вы, и во имя чего действует Спектр.
— Надеюсь, вы правы, Альфред, — сказал Брюс. — Но я уже не помню, когда чувствовал себя таким беспомощным. Наверное, ни разу с того дня, когда убили моих родителей. Спектру удалось ускользнуть от самых лучших разведслужб и правоохранительных органов во всем мире. Как я смогу отыскать такого человека в городе с населением более двух миллионов?
— Боюсь, у меня нет ответа на этот вопрос, хозяин, — с сожалением сказал Альфред. — Поэтому-то террорист — самый отвратительный и опасный из созданий. Он всегда наносит удар из тени, не делая различий, и он всегда остается безликим и неузнанным. Если только его предаст кто-нибудь из его же организации или если вам удастся проникнуть в эту организацию, тогда его можно сокрушить. Иначе, единственный способ остановить его — ждать, пока он допустит какую-то ошибку, или как-то предвидеть его шаги.
— Спектр не похож на человека, который делает ошибки, — возразил Брюс. — Об этом свидетельствует длинный список его удавшихся покушений, которые он организовывал по всему миру. И если речь заходит о предвидении его шагов, то возможно ли это? В Готэм-Сити бесчисленное количество объектов, которые он при удобном случае может выбрать в качестве цели. А я — всего лишь человек. И я — один.
— Небольшая поправка, хозяин, — сказал дворецкий. — Вы — не один. У вас много друзей среди жителей этого города. Таких, как комиссар Гордон, кто признателен вам и кто в долгу перед вами. Не кажется ли вам, что теперь пришло время платить эти долги?
Последняя группа учеников закончила тренировку несколько часов назад, и Сато только завершил медитацию, как вдруг он почувствовал присутствие кого-то знакомого в додзе.
— Вы сегодня рановато, Грызун в маске, — крикнул он из-за ширмы, которая отделяла его закуток от остального чердака.
— Сенсэй, мне нужна ваша помощь, — сказал Бэтмэн.
Сато появился из-за ширмы босиком и в длинном черном шелковом кимоно, ниспадающем свободными складками.
— Это связано с человеком, который называет себя Спектром, не так ли?
— Да.
Сато кивнул.
— Проходите. Садитесь. Я как раз заварил себе немного чаю.
Они уселись в излюбленном уголке на подушки, разложенные вокруг низкого черного лакированного столика.
— А я все размышлял, когда же вы придете спросить об этом человеке, — сказал Сато, разливая чай по чашкам.
— Мне не хотелось навязывать другим свои проблемы, — объяснил Бэтмэн.
— Человек, о котором идет речь, — для всех нас проблема, — сказал старик. — Он объявил войну всем жителям этого города, войну, которую ведет нечестными средствами. Такого человека нельзя терпеть.
— О нем почти ничего не известно, — сказал Бэтмэн. — Я должен найти его, только так я смогу его остановить, но я не знаю даже откуда начать. Я никогда не сталкивался с таким противником. Его действия не подходят под существующие стереотипы. И нет никакой возможности предвидеть, куда он ударит в следующий раз. Против него я чувствую себя беспомощным. Я…
Сато остановил его резким взмахом руки.
— Ни один человек не станет беспомощным, если он сохранит способность мыслить, — сказал он. — Вы должны отделить себя от своих эмоций. Думайте вот этим, — Сато постучал указательным пальцем по голове, — а не этим, — он приложил руку к сердцу.
— Трудно не чувствовать боль, которую доставляет этот человек, — сказал Бэтмэн.
Сато кивнул.
— Да. В этом его самое опасное оружие. Вы чувствуете боль, которую он принес в наш мир. Вы чувствуете насилие и вы чувствуете гнев, а эти эмоции заставляют чувствовать себя беспомощным. Когда два противника сталкиваются в схватке, проигрывает тот, кого первым охватывает ярость.
— Но разве это возможно, не чувствовать гнев?
— Это невозможно, — ответил старик.
— Сенсэй, пожалуйста! — взмолился Бэтмэн. — Я не нуждаюсь сегодня в ваших загадках.
— Никаких загадок, — возразил Сато. — Существует гнев, который придает силу действиям и управляет поступками, и есть гнев, который зависит от сознания. Мы должны поговорить о последнем. Гнев, который управляет, — это гнев, который мешает ясно мыслить. А гнев, являющийся частью сознания, может стать мощной, мотивирующей силой, энергию которой можно направить во благо. Но только в том случае, если человек сам руководит этой энергией, вместо того чтобы позволить ей руководить собой. Это требует силы воли. Силы духа, которой вы полностью обладаете. Однако в вашем гневе вы позволили своей силе воли ослабнуть. Внутри вас бушует гнев, но для него нет направления, нет выхода, и это порождает беспомощность. Вы проиграли сражение еще до того, как оно началось.
— Тогда как я могу выиграть? — спросил Бэтмэн.
— Не пытайтесь распалять свой гнев, — сказал старик. — Лучше постарайтесь сдерживать его, как часть своего сознания. Это напомнит вам, почему вы делаете то, что должны сделать. Ваш враг ждет, чтобы вас охватила ярость. Он знает, что она подтолкнет вас на ошибки или разожжет в вас бессилие. В осознании своего гнева к врагу не забывайте, что эмоции — тот инструмент, который может использовать каждый из вас. Не дайте ему почувствовать удовлетворение от использования против вас этого орудия. Умерьте свой гнев холодной осмотрительностью. Разберитесь в своем противнике, узнайте его повадки и оружие, которым он владеет. Чтобы победить его, вы должны научиться мыслить так, как он.
— Вы хотите сказать: чтобы победить Спектра, я должен стать похожим на него, как две капли воды? — спросил Бэтмэн.
— Но это то, чему я сопротивлялся всю свою жизнь.