— Сэр, — обратился он к Уэйну. — Комиссара Гордона вызвали, и он ушёл.
— Спасибо, Альфред, — сказал Брюс, не глядя на него.
— Гм, — произнёс Альфред и добавил многозначительно: — Сэр, очень неожиданно.
— О, — произнёс Брюс, — спасибо, Альфред.
На его лице, когда он повернулся к Вики, снова появилось смущённое выражение.
— Надеюсь, вы меня извините.
Он смотрел ей прямо в глаза. Она ответила таким же взглядом. Оба поняли, что эта встреча — не последняя.
— Конечно, — произнесла она.
Он отвёл взгляд. Вики прикрыла глаза. Словно вдруг оборвалась соединившая их на мгновение нить; она продолжила осмотр зала.
Брюс поставил бокал на край стола и направился к двери.
— Сюда, сэр.
Брюс бросил быстрый взгляд на дворецкого.
— Благодарю, Альфред. Да, нужно вынести ещё пина, и, кроме того, одна дама, миссис Дейли, интересовалась меню.
Он направился через всю комнату к дальней двери, ещё раз обратившись к дворецкому:
— Да, Альфред, выдай мистеру Ноксу вознаграждение.
Он подмигнул Ноксу, повернулся и быстро направился к выходу. Альфред взял бокал мистера Уэйна и легко нагнал его.
Нокс уставился на закрывшуюся дверь.
— Приятно было поговорить с вами, Брюс… — он взглянул на Вики. — Ну и странные люди эти богатые. Помолчав секунду, он окликнул её:
— Эй, Вики!
Она спохватилась, что ещё смотрит на дверь, за которой исчез Брюс Уэйн.
— Извини, я…
Вики пыталась собраться с мыслями.
— Да, он не-про-стой, — выдавила, наконец, она, растягивая слоги, словно так легче было понять необъяснимое.
— Нет, именно странные, — настаивал Нокс. Вики поняла, что это, наверное, была своего рода ревность.
— М-м-м, — протянула она вместо ответа.
— Ах, конечно, — Нокс не скрывал своего недовольства. — Впрочем, ты — не единственная его поклонница в этом доме. Посмотри, как любит себя этот человек, этот самовлюблённый нарцисс: в каждой комнате зеркала.
Это было действительно так. Огромные зеркала шли вдоль стен большого танцевального зала. В комнате, где они находились, напротив двух зеркал было расположено ещё одно, и каждое из них — шириной восемь футов, а высотой от пола до потолка.
— Брюс Уэйн, — добавил Элли с сарказмом. — Ему следовало бы называться Брюс Нарцисс.
Если бы вы знали, мистер Нокс, что Брюс Уэйн наблюдает за вами в эту минуту с помощью телеустановки! Ультрасовременная телекамера бесшумно фиксировало всё, что происходило в оружейном зале. Она была скрыта за большим, в рост человека, стеклом, которое выглядело, как зеркало. Это был лишь один из трёх десятков мониторов, предназначенных для видеозаписи всего, что происходило в Уэйн Маноре и вблизи него. Уэйн поторопился уйти потому, что один из мониторов потребовал его внимания.
Брюс перематывал плёнку, и гости на ней двигались в обратном направлении. Ага, вот то, что ему нужно. Он нажал кнопку.
На экране возник полицейский, говорящий комиссару Гордону:
— … Анонимная информация. Нейпир проводит чистку в «Эксис Кемикэл».
— О, Господи, — Гордон был взволнован и обеспокоен. — Если бы мы могли его схватить, то покончили бы с Гриссомом! Почему мне никто не доложил об этом? Кто отвечает за…
— Экхардт, сэр.
Гордон побледнел.
— Боже мой.
Он схватил своё пальто.
Экран опустел.
Брюс Уэйн улыбнулся. Это была важная информация. Он встал. Необходимо срочно ехать в Бэткейв.
Пора действовать.
4
Джеку не нравилось это задание. Ему не поручали такую работу уже несколько лет. Парни взламывали помещения, проникали в них, брали, что нужно. Им платили за это и знали: если их поймают, они возьмут вину на себя.
Но Джек работал на Гриссома и должен быть делать то, что скажет ему Хозяин. Он ещё не был готов к решительному шагу. Но что-то в этом поручении заставляло всерьёз задуматься о таком шаге.
Пока же всё шло чудесно. Его ребята подъехали на машинах без номеров и совершенно бесшумно сняли охрану. Вывести из строя сигнализацию было делом нескольких секунд; сейф находился именно там, где указал им Гриссом. Парень с автогеном вот-вот его откроет. И всё же Джеку было не по себе.
Отчасти, объяснить это можно было просто. Хотя Джек постоянно имел дело с химией, он не любил запахов. Здесь, даже закрывая нос и рот шёлковым платком, он чувствовал, как ядовитые испарения проникают в его лёгкие. Но было и ещё что-то, что трудно определить. Это непонятное чувство овладело им с той минуты, когда в кабинете Гриссома вместо валета ему выпал джокер.