Барбара Гордон подняла трубку после второго звонка:
– Алло?
– Барбара, это Анна Рамирез. Слушайте внимательно, у нас мало времени. Джеймс просил передать, чтобы вы собрались и вдвоем с сыном уехали к родственникам. Немедленно.
– Но патрульная машина уже ждет нас...
– Барбара, тем полицейским нельзя доверять. Джеймс хочет, чтобы вы скрылись от них. Я отвлеку их на десять минут, а вы должны быстро проскользнуть в свой гараж.
Рамирез сидела за своим столом в Отделе особо тяжких преступлений. Повесив трубку телефона, она продолжала сидеть, не смея встать, боясь далее пошевелиться, потому что Харви Дент держал пистолет у ее виска.
– Она поверила тебе? – спросил Дент.
Рамирез кивнула.
– Еще бы, она доверяет тебе, – сказал Дент. – Так же, как и Рейчел тебе доверяла.
– Я не знала...
Дент прервал ее:
– ...что они собираются с ней сделать? Ты уже второй полицейский, от которого я это слышу. А что, по-твоему, они должны были с ней сделать?
– Прости меня. Они заставили меня. Счета за лечение моей матери...
Дент злился:
– Не нужно. Замолчи!
Он подбросил монетку.
Рамирез торопливо сказала:
– Я не получала от них много, но, если однажды свяжешься с ними, они заставят тебя и дальше работать на них.
Дент поймал монетку: хорошая сторона.
– Живи для того, чтобы я свел с тобой счеты в другой день, офицер, – проговорил Дент и ударил Рамирез прикладом пистолета.
Бэтмен несся по встречной полосе на двухколесном Бэтподе. У него не возникало проблем с движением: горожане либо спасались бегством, либо забаррикадировались в своих жилищах.
На одной из скоростных автострад, ведущих к центру города, Бэтмен связался с Фоксом по радио, вмонтированным в маску.
– Есть что-нибудь?
Да, у Фокса были новости.
Бэтмен позвонил Гордону:
– Гордон, я знаю, где Джокер. Здание Превитт. Сигнал идет оттуда.
Пассажиры судна столпились вокруг командира Национальной Гвардии: в одной руке тот держал детонатор, а в другой – заряженный пистолет. Несколько пассажиров, включая мать с ребенком на руках и седого бизнесмена с коричневым портфелем, сделали несколько шагов к нему.
– Не приближайтесь, – предупредил командир, поднимая пистолет. – Почему мой сын должен умереть? У тех людей был шанс...
– Мы не будем это обсуждать, – сказал капитан.
– Уверен, что они-то как раз активно это обсуждают, – процедил бизнесмен. – Если, конечно, они вообще утруждают себя разговорами, а не сразу... Предлагаю голосовать!
Толпа одобрительно зашумела.
Но бизнесмен ошибался. Заключенные ничего не обсуждали, хотя многие мужчины бормотали проклятья и ругались. Надсмотрщик выстрелил в воздух из дробовика, затем нацелил ружейный ствол прямо на них. Тогда проклятья стали звучать громче.
Пассажиры убедили капитана в том, что голосование – их единственная возможность преодолеть разногласия. Каждый оторвал себе кусочек от той бумаги, какую только смог найти – от газет, квитанций, чеков, билетов... и на этих обрывках, собственными шариковыми ручками и карандашами или одолженными у соседа, нацарапал только по одному слову: «да» или «нет». Кто-то дал шляпу, которую передавали от одного к другому, и каждый бросал в нее свою бумажку.
Рональд Кобург таращился на клочок бумаги, оторванный от карточки видеопроката. Он еще ничего на нем не написал. Сначала Рональд представил себе этот паром с заключенными, находящийся, должно быть, в сотне ярдов по их правому борту, затем посмотрел на светящийся циферблат своих часов: 23:50. Десять минут...
Гордон бросил взгляд на часы – без десяти минут полночь – затем на полицейских, сооружавших крепления из планок на парапете здания, которое они оккупировали меньше получаса назад.
Был ли Бэтмен где-то поблизости? Хотя это ни черта бы не изменило.
Командир отряда специального назначения связался с Гордоном по рации:
– Мы нашли пропавший автобус. На парковке в подвале здания. Там никого нет.
Это было именно то, чего Гордон ожидал и опасался: ситуация с заложниками.
Он посмотрел на противоположную улицу, на здание Превитт. Его еще не пустили в эксплуатацию, некоторые этажи в нем были вовсе не достроены. Трубы и оголенные провода делали это место вдвойне опасным. Верхняя часть здания представляла собой торчащие стальные балки, формировавшие пролеты; нижняя часть была более или менее завершенной, по крайней мере, с одной стороны.