– Да, спасибо мистеру Хендриксону за его науку, – мужчина крепко затянулся и выпусти струйку дыма, на его лице сразу отразилась мечтательность и лёгкая ностальгия, – в этой проклятой дыре, где я учился, были сплошь лентяи и тупицы. И никто не знал, что этот старый прощелыга отсидел за вскрытие сейфов пятнадцать лет. Не нашли данных, представляешь?! Нашёл я, угадай с трёх раз, что со мной случилось бы, если бы я ему об этом сказал?
– Представляю себе, – бросил патрульный.
– Не-а!, – ухмыльнулся собеседник, – Не представляешь. Я намекнул ему, что кое-что знаю, принял несколько мер предосторожности и стал ждать. Через некоторое время он взялся меня обучать! Я не мог поверить своему счастью! Теперь я становился не просто тупым орудием, но неуловимым призраком! Я мог проникать везде и узнавать всё!
Он резко оборвал рассказ, осёкся, потупил взор. Очередная затяжка успокоила раздавленные нервы и сгладила налёт сумасшествия в голосе. Тем временем, Джонатан понял, что его подопечный не слишком внимателен. Он не заметил ещё двоих, видимо, из-за уходящего поезда. На дальней платформе, в плащах, несмотря на жаркую погоду.
Кажется, где-то там, внутри этих бездушных тел мелькнула чернота металла.
– Я знаю, что мой порыв был не очень достойным, – продолжил человек, – по правде говоря, возможностей было не так много. Кроме драк и попыток закадрить первокурсниц, у меня не было особых занятий.
Человек пожал плечами, затянулся ещё раз.
– Однажды, – продолжил он, выдыхая дым, – я чуть не убил одного парня за то, что он подшутил над тем, что я тусуюсь со старым хрычом. В общем, я выбил умнику четыре зуба и сломал палец о его морду. Меня не выгнали, дело удалось замять, подмазать, кого надо, не без моих навыков, но Хендриксон, этот старый дьявол, сказал, что я слишком несдержанный и с такими нервами никогда ничего не добьюсь. Видел бы он меня сейчас…
Гость ухмыльнулся, зло, неприятно, но вдруг помрачнел и чуть не расплакаться. Его голос всё ещё дрожал, когда он продолжил.
– Не буду описывать тебе всех моих приключений, скажу только, что я долго и бесцельно слонялся по учебке, а когда вышел, то понял, что ничего другого, кроме как взламывать замки и узнавать чужие секреты, не умею. А потом я встретил Гарри....
Парень выпустил в небо облачко дыма, затем закашлялся. Ностальгическая улыбка вновь сменилась болью разочарования.
– Он был полным идиотом, это Гарри. Знал только то, что ему нужно было знать и жил одним днём. Однако, он здорово мне помог, когда я первый раз сел. Подсказал нужных людей, помог…скажем так, устроиться, и всё такое прочее. Болван рассказал мне даже пару своих делишек, одно хуже другого. И как его только не прирезали в детстве?
Глаза рассказчика вновь наполнились дымной влагой. Джонатан посмотрел на небо. Солнце клонилось к закату, свинец облаков даже не думал уходить, вместо этого он стал приобретать более отчётливые тона и насыщаться более тёмными красками. Особенно, на западе, где день уходил к деревням и сёлам. И к Монике.
Ему вдруг стало так тоскливо и горестно. Все ночи, все дни патрулирования и часы бесконечного полуголода дали о себе знать. Он вдруг почувствовал такую тоску, такую боль. Вот он увидит жену, обнимет девочек, погрузится в эту зелёную утопию, пробежится босиком по озерному дну, а дальше что? Рано или поздно, он вернётся сюда, на это самое место и будет стоять здесь до скончания своего века.
А остальной век этого даже не заметит.
Если он свалится прямо здесь без сил, ничего не изменится. На его место поставят кого-то другого, и эти же серые глаза будут смотреть теперь уже на него. О да, они-то бессмертны. Их делишки всегда будут выше честных простых парней вроде Джонни. Потому что полицейские защищают закон, а эти – сам закон.
А тут ещё и этот бродяга распинается о своей жизни! Некоторые просто не понимают своего счастья…
– Его прирезали первым, – сказал он, – Подловили в баре и провели бритвой от уха до уха. Как ты думаешь, стала ли полиция заниматься этим делом? Как бы не так. Нет, до этих ваши руки никогда не дотянутся! Для этих у вас кишка тонка!
Обвинение вновь сменилось горем, когда последняя затяжка прикончила сигарету. Рассказчик обжёг руки, но, казалось, совершенно этого не заметил. Ещё один окурок полетел в урну. Очень может быть, что человек боялся сойти с места, как будто сразу же умрёт, сделай он хоть шаг в сторону.
Шаг вправо, шаг влево....
– Это случилось сразу после того, как мы нашли те фотографии…– поясним человек.
– Какие фотографии? Где? – нетерпеливо спросил полицейский.
Мужчина явно скакал по воспоминаниям. Мысли танцевали в урагане тревоги, у него закончились сигареты.