Двое солдат идут мерным скучным шагом, как умеют ходить только солдаты. Остальным такая походка и в голову бы не пришла, разве что ожившим мертвецам, которые не жаждут ни плоти, ни мозгов, ни вообще чего-либо.
Так, этих я знаю, кривозубый в веснушках и туповатый парень с широкой мордой. Эти по сторонам не смотрят, им не зачем, они сами собой олицетворяют наплевательство и небрежность, словно картинки в словаре. Даже как-то не стыдно их обманывать. И, тем не менее, их снова и снова ставят в патруль, что ж, переждём.
Прошли мимо, обронив пару раз несколько мечтательных взглядов в сторону одинокого дерева. По окуркам, которые лежат у меня под ногами, я понял, почему. Кора была испещрена угольными следами от потушенных сигарет. Это плохо, плохо то, что я это заметил. Если такие мелочи сейчас видны, то кто-то, возможно, заметит и примятую траву, и силуэт на реке. Нужно спешить.
После той драки, которая случилась между толстяком и бледным, сержанты неодобрительно смотрят на курильщиков. Всё делается постфактум, это понятно, но сбегать сюда покурить отныне стало чем-то особенным и святым для каждого. Даже для тех, кто раньше не курил и сигарет видеть не мог.
Когда дозор дошёл до небольшого утёса над крутым обрывом и отправился назад, их не отворачивающиеся от дуба головы говорили сами за себя. После обхода они придут сюда, и конечно наткнутся на меня.
Я подождал, когда они отойдут на приличное расстояние, а затем подобрался к колючке. Да, этого я опасался, такое не рассмотреть в бинокль, гораздо лучше увидеть воочию. Под моими пальцами бежала лёгкая и звенящая лента.
Её просто разрезать, но одно неосторожное касание превращает её в нитку паутины, которая созовёт всех окрестных пауков. И мухе не поздоровится, когда они явятся, дьявол, как же не вовремя.
Ну да это фокусы для детей, родимые, мы-то знаем, как нужно. Я снял с себя плащ и положил рядом. На него аккуратно легли кусачки, рогатинки и моток хорошей изоленты. Нужно сделать несколько полосок и крепко-накрепко привязать ленту к опорам. В несколько оборотов, чем прочнее, тем лучше.
Если идёт наклон, заполнить пустое пространство чем-нибудь жёстким и глухим, очень подойдёт древесина. Затем аккуратно, очень аккуратно положить сверху ткань, приглушить звон. И лучше прижать плотней, чтобы наверняка. Так, чудно, теперь можно резать.
Я прислушался. Шагов ещё не было слышно, наверное, сейчас они у сержанта. Время есть.
Тихий, неприятный металлический стук раздался, когда кусачки коснулись ленты. Само собой, могло быть и хуже, да и сам звук скрылся под тканью, достигнув только моих ушей, но когда твоё тело превращено в слух…
Всё будет немного сложнее, чем я думал. Толщина колючки весьма приличная.
Руки плотно сжали прорезиненные рукояти, зубы слились в одно целое, бицепсы срывались с костей. Неприятно хоть на секунду терять бдительность, но счёт на эти секунды стремительно подходил к концу. Поэтому я позволил крови прилить к вискам, через стиснутые губы вырвался тихий стон, а сам я полностью сосредоточился на процессе.
Пальцы свернуло в узлы прежде, чем я почувствовал, как метал поддаётся. Со лба стекали ручьи пота, которые боролись с кровавыми мальчиками в глазах. Я весь сконцентрировался на этой проклятой проволоке. Не сдавался и жал, иначе не видать свободы. Костяшки пальцев побелели, я ощутил, как мышцы начинают потихоньку рваться.
Наконец металл сдался и лопнул с приглушённым лязгом. Я не знал, сколько шума произвёл, от ушей всё ещё не отхлынула кровь. В любом случае, нужно торопиться. Аккуратно, чтобы не порезать пальцы, взять истерзанную колючку, раздвинуть в стороны и поставить под них рогатины, широко, чтобы не снести их ногами при броске.
Теперь аккуратненько проползти. Дальше будет идти уже песчаный спуск, так что, если я оплошаю, мои следы прочтёт даже ребёнок.
Рогатины плотно воткнуты в землю, обрезки проволоки покоятся на них безмятежно. Брезент сковывает собой железные мотки. Я просунул руки в низкую арку и подтянул себя вперёд, стараясь ничего не задеть головой. Затем помог себе ногами, при этом чуть не свернув рогатинки, а потом развернулся, и, словно инвалид, подтянул к себе ноги. Трава смягчила звук движения тела.
Нужно быть осторожней. Особенно теперь, когда река так близко, и звуки разносятся лучше.
Ещё один финальный штрих, я развернулся, аккуратно снял брезент с колючки, накинул его на себя и оторвал ещё один кусок изоленты. Осторожно убрал рогатинки и скрепил вместе обрезки проволоки. Сам собой, дурацкая маскировка, но ночью намного легче заметить перекушенное ограждение нежели маленький чёрный кусочек на блестящем металле. Утром это обнаружат и начнут прочёсывать местность, лучше мне в этот момент быть как можно дальше отсюда.