В конверте, помеченном «Марафон, Флорида», с почтовым штампом месячной давности, находилось письмо от капитана Уайлдера, владельца рыболовецкого судна «Голубая вода», который подтверждал, что судно будет представлено в распоряжение Чэпмена в сроки с 15-го по 17-е и далее с 21-го по 23-е ноября.
Вспомнив о своей роли, я позвонил и попросил соединить меня с отделом обслуживания.
— Алло? Отдел обслуживания? Говорит Чэпмен из номера 226! — произнес я с раздражением. — Куда же подевался официант с моим заказом? Вот как? О'кей! Благодарю вас…
Официант постучал в дверь номера почти в тот момент, как я опустил трубку. Я впустил его вместе с его сервировочным столиком, тщательно проверил поданный мне счет, добавил «чаевые» и расписался.
Официант удалился. Я налил в чашку кофе и продолжил свои исследования. Во втором чемодане обнаружил два легких костюма, спортивную куртку, несколько пар брюк и ряд других предметов одежды, а также с полдюжины бутылочек с разного рода таблетками и маленький кожаный несессер с туалетными принадлежностями. В третьем чемодане была в основном рыбацкая одежда, а также фотоаппарат и, очевидно, какой-то сувенир, завернутый в бумагу.
По виду и на ощупь — книга. Я развернул пакет.
Руководство по ловле морской рыбы, составленное Кином Фаррингтоном, и на титульном листе надпись: «С любовью. Корел».
Я хотел было бросить книгу обратно в чемодан, но в этот момент из нее выпал листок белой бумаги всего с одним словом: «Остров». Это меня озадачило. Я потряс книгой в воздухе. Из нее выпал еще один листок, а также фотография четыре на шесть: молодая блондинка в купальном костюме, стоящая на цыпочках. Очень хорошенькая, но какая-то стандартная, словно девушка с рекламного плаката: поза, улыбка, фигура. Она невольно напомнила мне о картинках, которые составляются по частям. Я посмотрел на второй листок бумаги. На нем тоже было одно слово:
«Обозрение». Я нахмурился, мысленно соединил оба слова и покачал головой: «Остров обозрения».
И ради этого он бросил Мэриан Форсайт? Должно быть, сорокалетний возраст может иногда сыграть с человеком злую шутку.
В его бумажнике было семьсот долларов с небольшим, еще две фотографии Корел Блейн, водительские права и другие деловые бумаги. Я исследовал дорожную чековую книжку. Чеков было сорок восемь, каждый по сто долларов. Нельзя сказать, что Чэпмен отправился в двухнедельный отпуск бос и гол. Ну что же, он ведь миллионер, а крупномасштабное рыболовство стоит дорого. Не говоря уже о девятнадцатилетних девицах определенного поведения.
Я тянул время и сознавал это. Я уже осмотрел все его вещи, и, если сейчас придумаю повод, чтобы оттянуть предстоящий разговор, нервы мои начнут сдавать, и тогда я уж неизбежно все провалю.
Я открыл бутылку с виски, щедро налил себе в бокал и протянул руку к телефону. Что-то сдавило мне грудь.
— Междугородный, — произнес я, когда ответила телефонистка. — Томастон, штат Луизиана.
Номер 6-25-25. Мисс Корел Блейн. Лично.
— Хорошо, сэр. Прошу минуточку подождать.
Я стал ждать.
«Не забывай о двух ее ласкательных прозвищах. Не забывай, что она говорит с южным акцентом». Вот это мне как раз было на руку. Нечто персональное, так что можно не беспокоиться о том, что я спутаю голос какой-нибудь другой девушки с голосом Корел Блейн… «И помни: ты только что встал, не совсем пришел в себя. Устал сидеть за рулем…»
Где-то далекий женский голос произнес:
— «Чэпмен энтерпрайзес».
"Секретарь в приемной, миссис Инглиш. Вдова.
Шатенка. Симпатичная. Сын кончает школу…"
— Мисс Корел Блейн, — сообщила телефонистка. — Вызывает Майами-Бич.
— Одну минуту.
"… Ненавидит Мэриан. Любит красивые вещи.
Бранит Чэпмена за грубые слова. Спор о том, насколько пышной должна быть свадьба, решен в ее пользу. Медовый месяц — непременно Палм-Спринге. Акапулько исключается. Не терпит рыбной ловли. Заставь ее говорить о вечерах по случаю свадьбы. О вечерних платьях. О предполагаемых гостях…"
— Говорите, соединяю!
— Хэррис милый…
— Ангел, как ты себя чувствуешь? — спросил я.
— Просто прекрасно, милый, но я так беспокоилась. Вчера вечером ты не позвонил, и я уже вообразила, что с тобой что-то произошло, что ты попал в аварию, в ураган, в сети демонической женщины.
— Я старался дозвониться до тебя сразу же, как только устроился здесь, в Майами-Бич. В час ночи по местному времени, то есть в полночь по-вашему. Но никто не ответил.
— Я так и знала! Я говорила этой сумасшедшей Бонни Сью Уэнтворт, что в Майами время на час вперед…
Мой мозг отметил: Бонни Сью!
— Ты знаешь, что Генри в Чикаго? На съезде инженеров или что-то в этом роде. Так что после кино мы поехали в клуб, и я все время говорила ей, что должна вернуться домой, потому что ты должен мне позвонить, но она сказала, что в Майами время на час назад…
— Хорошо, если Бонни Сью сможет отличить день от ночи, — заметил я. — И я не хотел бы, чтобы ты с ней ездила. Нельзя позволять такой легкомысленной женщине водить «тандерберд».
— Но она не вела «тандерберд», Хэррис! Неужели ты забыл, что они его продали?
«Вот так-то, не будь слишком самоуверенным!»
— Ну ладно, к чертям Бонни Сью! Я хочу знать, как ты…
— Хэррис, что за выражения?
— Прости, мой ангел! — сказал я. — Но как ты себя чувствуешь? И как дела в конторе?
— Просто прекрасно! И запомни: я же сказала, что не буду портить тебе отдых служебными делами. Единственно, что важно, это письмо от тех адвокатов в Вашингтоне, насчет радиостанции. Нужно заполнить еще какие-то бланки.
— Понятно, — промычал я. — Это в связи с заявлением об увеличении мощности. Отошли-ка их к Уингарду. Если у него возникнут вопросы, я с ним свяжусь. Но, послушай, ангел, что, если я позвоню тебе еще раз вечером? Я только что проснулся, даже не успел одеться, а перед отъездом в Марафон мне еще нужно встретиться с агентом по продаже недвижимого имущества.
— Чудесно, милый! Буду ждать твоего звонка.
— Скажем, часов в восемь по вашему времени. И миллион раз спасибо за книгу! Очень хорошая книга!
— Обманщик! Держу пари, что ты даже не развернул ее!
— Смотри, как бы ты не проиграла! — Я передернул плечами. — И за «Остров обозрения» — тоже.
— Ах ты мое сокровище! Значит, ты действительно ее листал.
Повесив трубку, я сразу же налил себе еще виски и перевел дух. А я-то еще беспокоился из-за этого ничтожества! Но тут же словно холодная рука мертвеца сжала мне сердце, и я выбранил себя за легкомыслие. «Нельзя быть беспечным!» Конечно, она идиотка, но не забудь, что они были помолвлены. Их объединял целый мир общих переживаний, о которых тебе никто бы не мог рассказать — никто, кроме Мэриан Форсайт! Достаточно одного крошечного шага, достаточно одного неверного слова — и все пропало!
Я посмотрел на часы. Было всего лишь начало первого. С отъездом лучше повременить — по крайней мере до часу дня. Пройдет ровно двенадцать часов с того момента, как я появился в мотеле «Дофин», и дежурить будет другая смена. А от этого может зависеть успех всего нашего плана.
Теперь самое время позвонить Крису!
Я выпил еще немного кофе и извлек из портфеля конверты фирмы «Уэбстер энд Эдкок». Разложив на столе бумагу с данными конца предыдущего месяца, внес некоторые поправки, сверив эту запись с записями последующих операций. Начиная с первого числа этого месяца — примерно после ухода Мэриан — он продал акций «Консолитейтед Эдиссон» на пятьсот долларов и в три приема купил по дешевке акции «Уорвик петролеум» на общую сумму в 10 000 долларов. Они были представлены на американской бирже и куплены по цене от 3,5 доллара до 8,1 доллара. У меня мелькнула догадка, что Крис недоволен этой сделкой.
Мэриан убедила Чэпмена не выжидать, пока цены начнут падать, а переключиться на привилегированные акции и на акции солидных коммунальных предприятий. Но едва за ней закрылась дверь, как он пустился в денежные спекуляции.