- Нет, спасибо, нет… - Х. с сомнением достал практически пустую пачку, не понимая, правда ли ему можно курить, но осмелился и закурил сигарету. – Только что охрана забрала У. и отвела куда-то. Я не знаю, есть ли у него… У нас шансы уйти отсюда целыми после того, что У. с тобой сделал. Мне искренне жаль, я просто хотел поговорить, предупреждал его…
- Что? Ты издеваешься? - Z. зарделся ехидной улыбкой, а после залился звучным смехом, которого Х. никогда не слышал. – Ты правда думаешь, что вас впустили только из-за того, что вы тронули меня и с вами нужно «поговорить»? Да всем плевать, но черт, Х., ты хоть знаешь, что произошло с А.?
- Откуда мне это знать? – отрезал Х. - Z., ты можешь запутать меня только еще сильнее, просто расскажи, наконец, что происходит.
- Ты хоть немного представляешь, какой ублюдок твой друг? – вмешалась вновь Ф. – Нет, не так. Какой он сказочный, невероятный, рекордный, максимальный ублюдок из тех, что вообще могут быть? А. не просто так искала денег. Не просто так пыталась вырваться из этого круговорота ада, даже имея все шансы поступить в лучшие вузы страны. Не просто так не поехала с матерью. Наверняка У. рассказал тебе о том, что они ссорились и у них были кое-какие проблемы, но он не мог позволить себе рассказать всей правды. Правда – это не его стиль, каким бы прямым и резким не казался.
- Что? – Х. еле выжал из себя единственное слово.
- Когда у А. появилась возможность не сдавать экзамены, а по пройденному отбору поехать заграницу по образовательной программе, то твой ненаглядный друг, был против этого, не говоря ничего А. Но он был умнее, да, и подстроил дерьмо со стороны матери А. Он поговорил с ней, искренне моля не пускать дочь никуда, и какими-то сказочными аргументами уговорил помешать А. уехать. А. не знала этого, думала, что это всё мать, её пустая и резкая забота стала торжественной и похерила ей всю учебу. Иронично, да? Такой себе треугольник запрета. Мать А. относилась к У. самым лучшим образом, даже не понимая, насколько сильно он херит её дочери будущее. Она думала, что будущее А. – это У., то есть ублюдок, который из-за своего сказочного эгоизма покалечил ей жизнь. Он ведь точно рассказывал, какая эгоистичная эта мать А., но сам был воплощением своей же лжи. Я помню, какой А. ходила несколько недель после той ситуации. На лице читалось предсуицидное состояние, она закинула учебу и с моей, каюсь, подачи подсела на траву. Плотно подсела, растратив все последние деньги и старательно избегая дома, то пропадая вместе с У., который для неё был тогда спасением, то зависая со мной. Всё это было «до». Гранью «до» и «после» стал разговор А. с матерью, когда действия У. стали ясны, но у матери уже были плотно промыты мозги.
- Дай догадаюсь – это было накануне того самого дня, как У. последний раз видел А.? – спросил Х.
- Да, дорогой Х., ты абсолютно прав. И если ты так уверенно говоришь об этом, то знаешь, что тогда случилось. Тогда же мать А. завела нового бойфренда в другом городе, но у А. не было возможности поехать с ней. Никакой. Экзамены были слишком близко, а если бы она уехала – она бы ничего не сдала и осталась здесь же еще как минимум на год.
- Сука… Где она сейчас?
- Это вопрос к Бетонному Принцу, Х. – ответил уже Z., допивая свой кофе. – Она обратилась к нему.
- Бетонному Принцу…? – Х. почувствовал, как дрожь начала течь у него по венам, а страх заполнил остатки сознания. – Кто он?
- Думаю, ты скоро познакомишься с ним. Если уж ты здесь – то это единственный исход, - сказала Ф., накручивая прядь волос на палец. – Он во многом похож на тебя, даже слишком во многом. Такой же третейский судья, только знает намного больше, чем ты.
- Скажите мне наконец, кто он, бл****, такой?! – закричал Х.
- Не знаю. Не знаю, Х., не знаю, и никто не знает из тех, с кем я знаком, - тихо говорил ему Z. – Тебе стоит взять себя в руки. В этой ситуации не остается ничего, кроме как дождаться истины. Тебе не повезло быть втянутым в это, но сейчас уже изменить ничего нельзя.
Х. не знал, о чем ему думать. Образы страдающей А., лицемерного У., справедливого Z., ядовитой Ф., томящегося С., образ самого Х., кварталов этого городка, разрухи и пустоты – всё слилось воедино в его больном сознании, вырисовывая в душе узор конца.