- А. была с ним… - Х. переосмысливал сказанное, повторял эту фразу себе под нос раз за разом, разглядывая силуэты бетона. – Мне это ни разу не нравится. Он живет на другом конце города. Звонить ему я даже не стану, потому что сам знаешь – бесполезно.
- Пойдем через промзону? Так можно срезать. – Y. уже забрасывал потухающее пламя обломками кирпичей, а одинокие угольки притаптывал тяжелой подошвой ботов Dr. Martens.
- Ты читаешь мысли, Y. Времени у нас полно.
- Я правда скучал по твоей уверенности, Х. Ты даже не представляешь, как сильно скучал.
ІІ.
Бетонная пустошь, что растянулась вдоль единственной реки города, охватывала весь центр пространства и ностальгии жителей, и самый короткий путь с одного берега на другой, с одной части города в другую, лежал именно через эти места. Эпоха минула, прошла мимо война, а бетон крошился, сыпался, облетал с ветром пустырь и шумной дробью сыпался в темную гладь текущей порой в двух направлениях речки. Металлические обломки уже разрушенных промышленных мостов торчали тут и там, словно переломанные кости из открытых и ужасных ран. Изнывая этим и безумными символами, он напоминал упадок в самом его ощутимом проявлении.
- Один мой знакомый когда-то давно нырял здесь за металлом. Денег не было, мозгов – так же, но зато хватало ему прыти, смелости и дури отважиться на такое, - начал Х., когда они пересекали один из немногих целых мостов этих мест. – Да, нужда творит безумие, глупое и беспощадное безумие, каким мы сами сейчас и кипим, но несколько первых заходов «ныряльщика за жемчужинами» обернулись успехом. Достал прилично так ржавого месива, которое когда-то было нашим индустриальным потенциалом, но на том не остановился, конченый мудень. Снова он осознанно идет на дно, снова пытается вырыть свое сокровище в этой текучей помойке, пока не чувствует после резкого движения ногой, что что-то пошло не так. Бросая весь металл, он всплывает и высаживается среди этих камышей.
Х. махнул рукой в сторону одного из берегов, как резко прервал самого себя.
- Ну, то есть того, что раньше было камышами, - вместо сухих побегов грязно-желтого цвета по оба берега виднелись выжженные пятна земли, пропитавшиеся золой и огнем, а растущие поодаль деревья со свежими пучками зелени добавляли силы этому контрасту. – Так вот, не отхожу от темы. Он выплыл и присел, желая осмотреть свою ногу, с которой что-то резко случилось совсем не так. Правая его ступня была разодрана от пятки и до самого мизинца, в порез, по его же словам, которым я бы не стал верить ни в каком состоянии, можно было вставить карандаш.
- Так почему ты поверил его словам? – спросил наконец Y.
- Потому что я видел, как он хромал несколько дней назад и в нашу встречу. В тот момент он не придумал ничего лучше, чем начать в спешке грузить свою драгоценную ржавчину, что покоилась в дедовском вещмешке, на не менее драгоценный скутер, сесть сверху на железного коня и двинуть в сторону дома, а не больницы, - всё так же спокойно продолжал Х.
- Бывают же идиоты, - отвечал Y.
- Нет, Y. Бывают умные люди, а идиоты – сплошь и рядом, - тихо говорил Х.
- В каком он сейчас состоянии?
- Живой. Нога на месте. Пришлось отдать все свои сбережения, металлы, скутера, телефоны и прочую дрянь, чтобы хоть как-то выкарабкаться от заражения. Хромать будет до последнего, пока тупость не станет роковой.
- Хоть так. - Y. был тревожен, слишком тревожен. – Х, скажи, было ли у тебя такое дерьмо, которое ты творил исключительно по глупости? Кроме идущего с пометкой «смешные, но сказочно тупые истории»?
- Нет, благо, я никогда не желал большего, чем имел и имею, оттого спасен от всякого. Настолько кропотливо и привередливо подхожу к своим любым делам, что даже порой корю себя за то, что клепаю статьи в нашу газетку. Казалось бы, что в этом такого, но меня не покидает чувство, что я трачу последние свои силы и последние нервы на мусор за чуть меньше чем за две тысячи в месяц, - всё таким же едва слышным тоном рассказывал Х.
- Практика, как-никак. Зато моя мать иногда говорит, что ты никогда не пропадаешь, что постоянно в процессе, работаешь, занят, учишься, еще какая-то дурь, в отличии от меня. От меня, который только и знает, что выводить свои рисунки на экране, только и делает, что пропадает целыми днями где-то, только и ждет от жизни какого-то пинка под зад. Маме нравятся твои статьи, Х., они правда хороши, как бы ты сам там не говорил, - Y. рассказывал это всё с какой-то ироничной улыбкой, пока резко не поник. – А. тоже нравится то, что ты пишешь. Особенно в том выпуске, где шла речь о реформе и состоянии образования в городе.