— Ну, спасибо, что спросил меня заранее, — с сарказмом произнесла Гермиона, но тут же отвлеклась, заметив, что Мария снова начала баловаться. — Нет! Мария, нельзя играть с маминой палочкой! — она выхватила палочку из руки дочки и вручила ей игрушечную метлу. — Нет, иногда у меня создается такое впечатление, что тебе каким-то образом перешли гены близнецов Уизли! — Мария мило улыбнулась и начала шарахать метлой по столу. Гермиона закатила глаза и пожала плечами, снова поворачиваясь к Сириусу. — И вообще, что значит «ее мама согласна», а отца у нее нет?
Сириус вздохнул.
— Мистер, или, наверное, мне следует говорить «доктор», Барнс чуть ли не запретил Кортни ехать в Хогвартс и в целом был очень невежлив. Он даже отказался выслушать меня. Просто вышел в прихожую, сказал, что он о нас думает, и что он не желает иметь в семье ведьму, но выбор останется за ней, и ушел. Не представляю, что он сделает, когда через несколько лет письмо получит его сын.
Гермиона приподняла бровь.
— Его сын тоже маг?
Сириус кивнул, слегка смутившись.
— Ага. Я сегодня утром посмотрел в Книге Учеников Хогвартса.
Гермиона вздохнула.
— Ну почему некоторые люди такие упертые и ограниченные? Как это, должно быть, ужасно для ребенка знать, что ее собственный отец не хочет принимать ее такой, как она есть. Когда я узнаю о таких родителях, мне просто хочется их придушить, — Гермиона прервалась и продолжила уже более мягким голосом. — Именно это я чувствовала, когда Гарри рассказывал мне о том, как Дурсли относились к его магии.
Сириус печально улыбнулся и быстро переменил тему.
— Так что, ты заберешь Кортни утром тридцать первого августа?
— Наверное.
— Отлично! Вот адрес отела, где они остановятся, — Сириус вытащил из кармана лист маггловской бумаги и протянул его Гермионе.
Она удивленно посмотрела на него.
— Дублин? Я думаю, будет проще отвезти девочку к нам в дом. Она сможет пойти за покупками со мной и Анжелой. К тому же Анжела не поедет в Хогвартс на поезде. И если с нами поедет Кортни, по крайней мере, у Анжелы будет, с кем поговорить.
— Это прекрасная идея. Хочешь, я заберу маленькую негодяйку, пока ты тут возишься со столом? — спросил Сириус, поднимая Марию на руки, которая тут же завопила и не успокоилась, пока Сириус не дал ей погремушку.
— Ты это сделаешь? Спасибо тебе огромное! Анжела сейчас у наших друзей, и мальчики тоже, а Марию мне некуда деть. У Рона сегодня тренировка.
— Кто бы сомневался! Через три недели Чемпионат Европы. Я как раз собирался навестить Ремуса, вот и захвачу малышку.
— Спасибо еще раз, Сириус! Ты спасаешь мне жизнь.
— Значит, ты простила меня за то, что я не посоветовался с тобой по поводу Кортни? — ухмыляясь, спросил Сириус, беря подгузник.
— Разумеется, — с силой ответила Гермиона.
Глава 7. Опять Диагон Аллея.
Дэвид лег рано по трем причинам. Во-первых, он не хотел думать о том, что происходило внизу, во-вторых, он не желал больше видеть этого человека, и в-третьих, он надеялся избежать гнева жены, которой наверняка его поведение не понравилось.
Когда на следующее утро Кэтрин разбудила его, тряся за плечи, он понял, что сейчас грянет гром.
— Какой бес в тебя вселился? Зачем ты вчера наговорил всякой ерунду нашему гостю? — прошипела она.
— Я готов подписаться под каждым своим словом, Кэтрин. Мне не нравится магия. Я позволю Кортни самой сделать выбор, но это не значит, что мне должно это нравиться.
— Ты хоть представляешь, как ты ранил Кортни? Ты же отвернулся от собственной дочери!
Дэвид резко сел.
— Я не отвернулся от дочери. Она всегда будет моим ребенком и я готов умереть за нее, но мне не нравится эта магия. Это неестественно; этого не должно быть. Она не укалывается в рамки нормальности.
Кэтрин непонимающе смотрела на него.
— Так это все потому, что магия не укладывается в рамки твоего идеально упорядоченного мира? — пораженно спросила она.
— Я больше не желаю это обсуждать.
— Да неужели?! А придется, — твердо сказала Кэтрин.
— Кэтрин, разговор окончен. Она может поехать в эту школу и учиться там своей магии, сколько пожелает, но я никогда не смогу относиться к этому спокойно. Всё. Тема закрыта. Нам пора погрузить вещи в машину и отправляться, — произнеся эти слова, Дэвид встал и начал одеваться. Его жена пребывала в совершенной растерянности. Дэвид никогда раньше так себя не вел.