Кортни смотрела на пару с удивлением и сказала сердитым голосом:
— Тогда ПОЧЕМУ вы позволяете учить лжи? Вы ВСЕ ЕЩЕ чувствуете себя виноватыми, это очевидно. Неужели вы думаете что Гарри простил вас за преподавание лжи и сокрытие фактов? Как вы сможете простить себя, если вы будете продолжать отрицать правду? — досада Кортни явно читалась в ее голосе.
Рон и Гермиона смотрели на нее в шоке. Немедленно Кортни покраснела от стыда и стала бормотать извинения:
— Я прошу прошение! Мне следует вести себя повежливее.
Гермиона глубоко вздохнула:
— Нет, все правильно. Ты стала близка к Гарри и ты видишь вещи так как видит он. Ты права, Кортни. Я... Я старалась избегать правды все шестнадцать лет, я не хочу вспоминать о том, что я сделала! — Гермиона начала плакать.
Рон обнял жену и посмотрел на Кортни:
— Я... я думаю, мы просто посторались спрятать все это подальше. Кажется, что все это было в другой жизни, как будто воспоминания принадлежат кому-то другому. Я думаю, что я попросту стал жить новыми заботами.
Но Кортни видела — это было совсем не так:
— Мистер Уизли, вы не стали жить новыми заботами, вы просто заставили себя не думать об этом, вы не покончили с этим, — сказала она тихо.
Гермиона вытерла лицо, стараясь привести себя в порядок:
— Я думаю, нам пора ложиться спать.
Кортни взяла свое перо и пергамент, собраясь выйти из гостинной, но тут она обернулась посмотреть на родителей своей лучшей подруги:
— Вы двое не единственные, кто постарался забыть и не думать об этом.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Рон, вставая со своего места на диване.
— Гарри так никогда и не разобрался с этим тоже, он просто оставил все. Он избегал всего, что связанно с Магическим Миром эти восемнадцать лет. Его собственная жена не знает о его прошлом. И никто из вас не стал счастливие от этого, — Кортни повернулась идти, но голос Гермионы остановил ее.
— Гарри женился?
Девочка посмотрела на своего учителя истории и кивнула.
— Он был женат последних лет четырнадцать. У него двое детей. Они, наверное, немного старше меня сейчас.
— Ты... ты знаешь что-нибудь еще о его нынешней жизни? — спросил Рон, с нотой отчаянья в голосе. Кортни покачала головой и пошла в кровать.
* * *
На следующее утро пошел снег. Это был совсем слабый снег, но день был очень холодным. Болельщики, собираясь на трибунах, поплотнее кутались в свои мантии и плащи. Кортни, Анжела и Калеб сбились в кучу, когда Гермиона вынула палочку и наложила на них согревающее заклятье (трое малышей сегодня пошли в гости к разнообразным дядюшкам и тетушкам). Они уселись и начали весело болтать ожидая начала игры.
Кортни украдкой посмотрела на Гермиону. Оба Гермиона и Рон были подавлены. Не до такой степени, чтобы Калеб и Анжела стали волноваться о случившемся, но достаточно заметно для взгляда Кортни.
Раздались апплодисменты, и коментатор объявил о выход двух команд. Кортни отбросила мысли о своем проекте и сосредоточилась на игре.
Десять минут после начала матча, Гермиона дотронулась до плеча Кортни и, когда девочка обратила не нее внимание, показала ей на что-то. Та скосила глаза в указанном ее учителем направлении и вскрикнула от удивления, когда увидела группу вновь пришедшших.
Вся ее семья была там. Включая ее отца.
Кортни почти прыгала на месте от возбуждения, пока ее семья поднималась на трибуны. Он повернулась сияя к Гермионе:
— Как? — спросила девочка.
— Ну, когда я сказала Меган, что беру тебя с Анжелой и Калеб на игру, она решила пригласить твою семью. Меган и твоя мама стали большими друзьями и она подумала, что это будет интересно. Меган позвонила им вчера после обеда и спросила не хотят ли они пойти на игру.
К этому времени семья Барнс была уже на том же ряду трибун, что и их дочь. Кортни пробралась мимо нескольких человек, сидевших между ними и побежала к своим родителям и брату. Несколько метров не дойдя до них, она поскользнулась на пяточке снега, который превратился в лед и врезалась подбородком в нижнюю скамейку, падая, не очень грациозно в руки своего отца.