Он вздрогнул и сфокусировал на ней взгляд.
— Ари?
— Сириус, что случилось? — обеспокоено спросила она.
Сириус закрыл глаза и затрясся. Затем он начал плакать. Постепенно его плач перешел в крик, а потом в вой.
Арабелла уставилась на своего мужа. Уже более тридцати пяти лет они знали друг друга, и она еще ни разу не видела Сириуса Блека плачущим. Он не плакал в шесть лет, когда убили его родителей, он не плакал, когда умерли Джеймс и Лили, он не плакал, когда его признали невиновным, он не плакал, когда Гарри предал их всех.
Послышался тихий стук в дверь, и она отрылась без приглашения. Арабелла оглянулась и, сдавленно вскрикнув, подпрыгнула, сжимая в руке палочку.
— Ты!
Сириус каким-то образом услышал ненависть в ее голосе, даже несмотря на свои стоны и повернулся, что увидеть, кто вошел.
Гарри проигнорировал Арабеллу и посмотрел на Сириуса тяжелым взглядом.
— Вы хотели меня видеть, мистер Блек?
— Гарри, Гарри, Гарри… — начал бормотать Сириус, напугав свою жену еще больше.
Она решительно подошла к Гарри Поттеру и сказала:
— Не знаю, как ты выбрался из своей камеры, но прошу, уходи. Разве ты не достаточно боли причинил этому человеку?
Гарри повернулся и пронзил ее ледяным взглядом. Она задрожала. Внезапно он вытащил свою палочку и, лишь слегка взмахнув ею, не произнеся ни слова, обезоружил Арабеллу. Поймав ее палочку, он немедленно положил ее в карман. Арабелла побледнела, вспомнив ту ночь, когда она видела, как он убил Рубеуса Хагрида. Когда он подошел еще ближе, Арабелла напряглась. Он был уже в каких-то сантиметрах от нее, вытащил свою палочку, и Арабелла закрыла глаза. Потом… он прошел мимо. Она посмотрела на него и увидела, что он засунул палочку обратно в карман.
Где он достал палочку?
Она смотрела, как он угрожающе навис над ее мужем. Он скрестил руки на груди.
— Ну? Что вы хотели сказать?
Слезы опять потекли по щекам Сириуса.
— Пожалуйста, Гарри, мне жаль. Мне так жаль. Я подвел тебя. Я предал тебя. О, Мерлин, никогда в жизни я не сожалел больше о том, что сделал. Когда я думаю, как сильно я покалечил тебя, о, Гарри, я даже не знаю, что тебе сказать. Я не верил в тебя, и я никогда не прощу себя за это. Я знаю, что, возможно, ты тоже никогда не простишь меня за это. Но мне нужно было сказать тебе, Гарри, как мне жаль. Никогда в жизни я ни о чем так не сожалел.
— Тебе жаль больше, чем когда мои родители умерли из-за того, что ты предложил сменить хранителя тайны? — спросил Гарри, голосом, не выдававшим никаких эмоций.
— Да, — без раздумий ответил Сириус. — Я подвел тебя, я предал тебя, я не верил в тебя, и я совершил самую большую ошибку в своей жизни.
— Не верил в меня. Да, ты не верил в меня, как и все вы, — на лице Гарри начали появляться проблески эмоций. В нем отражалась боль. — Вы имеете хоть какое-то представление о том, сколько жизней было потеряно из-за вашей ошибки?
Сириус непонимающе посмотрел на него.
— Я видел и слышал каждую деталь каждого нападения за недели до того, как оно должно было произойти, и я ничего не мог сделать. Я видел его планы. Я видел смерть людей. Ты знаешь, как это тяжело, знать все это и быть не в состоянии что-либо сделать? Знаешь ли ты, как близок я был к сумасшествию и самоубийству? Ты понимаете, через какую пытку я прошел? Я чувствовал каждое заклятие Круциатус, которое использовал Вольдеморт за прошедшие десять лет. А еще были дементоры. Они заставляли меня постоянно вспоминать каждый крик, каждую смерть, каждую боль. Я тысячи раз переживал заново каждое смертельное проклятие и каждое заклятие Круциатус. Возможно, ты и провел в Азкабане двенадцать лет, Сириус, но ты не можешь даже представить себе, через что прошел я. Я сохранил разум только потому, что хотел отомстить за всю свою боль. Именно это помогло мне выжить.
С этими словами Гарри Поттер покинул комнату. Арабелла все еще не понимала, что происходило. Она посмотрела на своего мужа, который раскачивался взад вперед на кушетке, сжимая и разжимая пальцы, и тихо всхлипывая.
Арабелла заварила чашечку чая, добавила туда успокаивающего зелья и дала чашку мужу.
Он пил, медленно возвращаясь в нормальное положение из своей скрюченной позиции.
— Сириус, — Арабелла говорила мягко, но настойчиво. — Ты можешь сказать мне, что случилось?
— Ари, Ари, я конченый человек.
— Сириус, пожалуйста, скажи так, чтобы я смогла понять!
— Он невиновен, Ари. Его подставили так же, как и меня. Тот же самый человек. Мы бросили невиновного ребенка в Азкабан. Я был взрослый, мне было почти двадцать два года, а ему — всего пятнадцать. Он был самым невинным из всех невинных, Ари, и мы предали его! Гарри ни разу никого не обидел за всю свою жизнь. Он был бесконечно добрым человеком. А что сделали мы? Мы отправили его в ад.