А теперь у тебя семья, Грей.
Смотрю на спящего сына. Прошлая ночь была кошмарной! Он без конца просыпался, хныкал, и я бегал на второй этаж в его комнату. Пришлось забрать его к себе и уложить на кровати, и так мы провели остаток ночи. Что же, зато теперь Теодор отсыпается.
Поручив сына миссис Джонс, я быстро принял душ и надел джинсы с рубашкой. Хотелось разнообразия в этот день. Я мог бы нанять няню, но мне легче добавить зарплату уже проверенному, надежному человеку, чем искать кого-то, и не быть в нем уверенным. Поэтому я со спокойной душой и букетом роз отправился в больницу к жене.
Я так надеялся, что все в скором времени вернется на свои места, что моя малышка проснется, подержит сына на руках, скажет, нравится ли ей выбранное имя. Я возлагаю на этот день большие надежды. В прошлом году девятое мая изменило мою жизни, надеюсь, то же самое произойдет и в этом.
Открываю дверь реанимации и вхожу внутрь, ожидая увидеть Ану, однако, замираю на месте. Брови удивленно ползут вверх, а сердце ускоряет ритм в страхе. Проклятье, где она? Кровать пуста, ее нет.
О, нет…
Она ушла? Бросила меня?
Паника нарастает в груди, сковывает дыхание. Я пячусь назад в неверии, этого просто не может быть. Моя Ана не могла так поступить. Громко втягиваю воздух. В коридоре сталкиваюсь с медсестрой.
— А… где… — показываю на дверь, — где Анастейша Грей?
— О, Вы ее муж? Мистер Грей? — спрашивает девушка, и я согласно киваю ей, все еще требуя ответа всем своим видом. — Ее перевели в обычную палату, разве Вам не сообщили?
— Что? — в горле собирается ком.
Моя девочка очнулась, а мне никто не сказал!
Блядь, всех уволю!
— Мне должна была позвонить медсестра… Не знаю, как ее зовут, рыжая…
— А, это Кайли, у нее выходной сегодня. Пойдемте, я проведу Вас к жене, — улыбается брюнетка и зовет меня за собой.
Наконец-то она сказала хоть что-то толковое! Мы проходим по длинному коридору отделения, и медсестра останавливается около одноместной палаты под номером триста пятьдесят два. Со словами «Вам туда» она удаляется.
Нетерпеливо нажимаю ручку двери и вношусь внутрь, словно ураган. Малышка лежит на кровати с закрытыми глазами, но, услышав меня, поднимает голову. Ее личико озаряет улыбка, однако смотрит она немного испуганно.
— Кристиан, — шепчет она, осматривая меня с ног до головы. — Я так скучала, — мурлычет Ана.
— Ох, детка, — подлетаю к ней и оставляю цветы на тумбе, присаживаюсь на край постели и припадаю к ее губам, целуя неистово страстно и любя.
Эти губы сводят меня с ума. Не могу без них жить.
— Где наш малыш? Что с ним? — с волнением в голосе спросила Анастейша, приложив руку к своему плоскому животику.
— Он уже дома, любимая, и он вполне здоров, — заверил ее я.
А еще нужно сказать ей, что я выбрал имя.
Надеюсь, ей понравится.
— Что ты мне не договариваешь? — нахмурилась она, нежно взяв мою руку в свою. — Скажи мне.
— Детка, ты была без сознания, и мы не знали, когда придешь в себя… А нашего сына уже выписывали… Ему нужно было дать имя, и я взял на себя эту ответственность, — сдерживая переживание в горле, произношу я, от чего мой голос слегка дрожит. — Я назвал его Теодор Рэймонд Грей.
Произнеся то, что хотел, я замер в ожидании ее реакции. За время ее молчания, думал, я состарюсь. Ана ничего не говорила, видимо, пыталась понять, откуда я взял эти имена.
— Мне нравится, — наконец, выдала миссис Грей. — Теодор — в честь твоего дедушки, а Рэймонд — в честь моего отца. Ты правильно сделал, Кристиан. Я люблю тебя, — взяв мое лицо в ладоши, она, еле прикасаясь к моим губам своими, нежно поцеловала меня.
Слава Богу, ей понравилось! Я с облегчением выдохнул.
— Тедди потрясающий малыш, — отпрянул я от жены и посмотрел в ее глаза. — Очень похож на тебя.
— Ты держал его на руках? — неуверенно спрашивает Ана.
Ну, конечно, она же думает, что я боюсь, что не уверен в себе, как в отце. И отчасти это так и есть, однако, я учусь.
— Да, я впервые взял его на руки через пару дней, — рассказываю я. — Он постоянно плакал, ему была нужна ты, но… Грейс позвала меня. Представляешь, он успокоился! — с восторгом произнес я. — Прекратил плакать как только оказался у меня на руках.
— Почему я не удивлена?! — с улыбкой хмынула Анастейша. — Ты ведь его отец, Кристиан.
— Потом я кормил его из бутылочки, — продолжаю я свой рассказ. — Он невероятно смешно сосет молоко! Позавчера был мой первый подгузник…
— И как все прошло? — рассмеялась миссис Грей.
— Ну, — усмехнулся я, — не без приключений, но я сделал это.
— Хочу его увидеть, — с невыразимой мольбой Ана посмотрела в мои глаза.
— Если ты пошла на поправку, думаю, тебя не станут долго держать здесь. Я узнаю, может, получится сегодня забрать тебя домой.
— Было бы отлично.
***
Поднимаясь в лифте в Эскалу, держу в объятиях свою миссис Грей. Ее глаза горят нетерпением перед встречей с сыном. Мне трудно представить, каково ей сейчас. Она так ждала его, так боялась за него, и не увидеть малыша, придя в себя, это, должно быть, кошмарное чувство.
Двери лифта открываются, и мы медленно выходим в фойе. Ана ищет взглядом Теодора, но его здесь нет.
— Он с Гейл в нашей спальне, — отвечаю я на невысказанный вопрос.
— А почему не в детской? — хмурится Анастейша.
— Потому что Теду было спокойнее рядом со мной, — объясняю, провожая малышку к комнате.
Мы входим в спальню, и видим, что миссис Джонс сидит на кровати и играет с Теодором. Почувствовав присутствие мамы, сын начинает активно дергать ручками и похныкивать. Гейл тут же поднимается на ноги и широко улыбается.
— Добрый день, миссис Грей! — радостно произносит домоправительница. — Мы очень рады, что Вы поправились.
— Спасибо, Гейл, — смущается Ана, а ее щечки слегка розовеют. — Как мой малыш? — она подходит к постели и робко берет сына на руки.
— Только что проснулся.
— Теодор, — шепотом говорит Ана. — Привет, Тедди! — она нежно прижимает его к себе, на что мальчик одобрительно кряхтит.
Смотрю на свою семью и понимаю, что ни на что на свете не променяю их. Ана любит меня, а я ее. Она любит Теодора, и я его люблю. Пусть по-своему, или пока еще не осознаю всей глубины нашего с ним чувства, но это так.
Мой сладкий малыш.
Моя любимая малышка.
Впереди нас ждет только лучшее…