Возвратилась миссис Либсон.
- Ах, просто не знаю, что делать с этой кухней. Я в такой растерянности, душа моя, - сказала она, с укором взглянув на Беттину, которая тем временем пыталась изобразить радостную улыбку.
Наоми Либсон перевела взгляд на маклера, кивнула, и они, сухо попрощавшись, ушли. Беттина мягко притворила дверь и некоторое время стояла, в душе посылая проклятия этой парочке. Она бы и гроша ломаного не дала за то, что эта дама купит квартиру. Да и продавать квартиру такой бестии уже не хотелось. Перестроит тут все. Какое право она имеет притрагиваться к тому, что принадлежало лишь Беттине и ее отцу?
Беттина устало села, огляделась по сторонам, перевела взгляд на богато инкрустированный пол. Как он мог с ней так обойтись? Как мог оставить ее один на один с такими невероятными трудностями? Неужели он не понимал, что делает? Не мог не понимать. Обида на отца, словно желчь, подкатывала к горлу, и невозможно было удержаться от слез отчаяния и гнева. У Беттины затряслись плечи, и она зарыдала, уткнув лицо в ладони. Казалось, прошло несколько часов, прежде чем раздался телефонный звонок. Беттина не двигалась с места, а телефон все звонил и звонил. Наконец она поднялась и подошла к аппарату, который находился в специальной комнатке рядом с прихожей. Беттина уже привыкла отвечать на звонки, как бы погано ни было на душе. Прошло время славы и величия, подумала она, осушив глаза носовым платком и усмехнувшись.
- Алло!
- Беттина?
- Да, - она едва слышала приглушенный мужской голос.
- Как у тебя дела, дорогая? Это Айво. Я не вовремя?
У Беттины лицо осветилось улыбкой, когда она поняла, кто звонит, и ей пришлось смахнуть вновь набежавшие слезы.
- Нет-нет, вовремя!
- Что? Тебя плохо слышно, дорогая, говори громче! Как дела?
- Хорошо. - Ей захотелось рассказать ему всю правду, хотелось крикнуть: "Мне одиноко! Я такая несчастная... Через две недели у меня уже не будет дома".
- Что с квартирой? Удалось продать?
- Пока нет.
- Ничего страшного. А лондонскую уже продали. Сделка завершится сегодня вечером, - и он назвал сумму, которая значительно уменьшала ее долги.
- Большое подспорье. Как твоя поездка?
- Она кажется бесконечной. Беттина улыбнулась:
- Почему кажется? Когда ты возвращаешься? - Ей безумно хотелось поскорей увидеть его.
- Не знаю. Я должен был вернуться еще несколько дней назад, но возникла необходимость некоторых деловых встреч, поэтому пришлось отложить возвращение.
Беттина дулась на Айво, как ребенок, совершенно не стесняясь этого. С ним все можно. Он поймет.
- И на сколько?
- Ну, скажем, - вслух размышлял Айво, - недели на две.
- Ой, Айво! Это очень долго. Он уехал из Нью-Йорка на третий день после того новогоднего вечера.
- Знаю, знаю. Прости меня. Обещаю загладить вину по возвращении:
- Ты успеешь к торгам?
- Каким торгам?
- Забыл про аукцион?
- Как аукцион? Я думал, это еще не скоро.
- Дату приблизили по моей просьбе. Он состоится. через две недели, считая с завтрашнего дня. Торги пройдут в пятницу и в субботу. Выставляются только папины вещи, ничего больше.
- А как же ты? Пойдешь по миру с чемоданчиком и добрым именем?
- Ну, это сильно сказано. Ты не видел мой гардероб. Это побольше чемоданчика, - засмеялась Беттина.
- Ты не должна все распродавать. Что ты собираешься делать? Спать на полу?
- Я уже думала об этом. Можно взять кровать напрокат, В "Парк-Берне" дали понять, что если не сейчас, то не раньше чем через год. И что тогда? А если к тому времени квартира будет продана? Я не смогу платить за хранение имущества... Айво, все очень сложно. Будь что будет.
- Ради Бога, Беттина, подожди меня, прежде чем ввергать себя в эту пучину.
Там, в лондонском отеле, Айво тоскливо оглядывал номер. На его лице было написано неудовольствие. Разве ее остановишь, будучи за три тысячи миль от Нью-Йорка? А главное, она права, что так поступает. Просто ему было нестерпимо больно, что ей приходится все делать в одиночку. Но у нее хорошо получается. Потому что она привыкла всю жизнь самостоятельно справляться с трудностями.
- Ладно, Айво, не беспокойся, все нормально. Вот только по тебе очень скучаю.
- Я скоро вернусь, - он заглянул в свой календарь и назвал точную дату возвращения.
- Каким рейсом?
- Я буду вылетать из Парижа в семь утра, а значит, в Нью-Йорке мы приземлимся в девять по местному времени. В город попаду около десяти.
Беттине хотелось встретить его в аэропорту, но потом она сообразила, что не сможет.
- Почему?
- Пустяки. Это первый день торгов в "Парк-Берне".
- Во сколько начинается аукцион?
- В десять.
Он сделал отметку в календаре.
- Увидимся на аукционе. Беттина улыбнулась. В отличие от отца, Айво никогда ее не подводил.
- А ты уверен, что сможешь подъехать? Наверно, тебе сразу надо в газету. На сей раз улыбнулся Айво.
- После пяти недель в разъездах один день ничего не решает. Я буду на аукционе в любом случае и постараюсь не опоздать. Но до этого еще не раз позвоню, крошка. Ты не обманываешь меня, утверждая, что с тобой все в порядке? - спросил Айво, хотя, конечно же, понимал - какое там в порядке, если квартиру ежедневно обнюхивают маклеры, а вся обстановка описана для продажи с торгов.
- Честно, все прекрасно.
- Мне не нравится, что ты там совсем одна.
- Говорю тебе, со мной полный порядок. Они поговорили еще несколько минут.
Разговор закончил Айво, поскольку ему было пора уходить.
- Я позвоню тебе, Беттина, - сказал он, после чего наступила странная, ничем не заполненная пауза.
Беттина затаила дыхание, потом нарушила молчание:
- Что с тобой?
- Пустяки, не обращай внимания. Береги себя.
Глава 9
На следующее утро Беттину разбудил телефонный звонок. Звонила агент по продаже недвижимости. Через пять минут Беттина уже сидела на кровати и уныло озиралась по сторонам.
- Хочу сообщить вам очень хорошие новости! - В голосе маклера явно слышалось радостное возбуждение. Беттина согласилась. Новости действительно хорошие. Но слишком неожиданные. Только что она потеряла квартиру. Получив за это хорошую цену. Но все равно - квартиры уже нет. Неизбежное свершилось.