Они отложили разговор о переезде и отправились на привычную воскресную прогулку в парк. Там было полно горожан — на велосипедах, на роликах и просто бегающих по дорожкам. Беттина села на траву и похлопала ладонью по земле, приглашая Айво сесть рядом. Некоторое время они молчали, потом Беттина сказала:
— Тебя что-то беспокоит. Могу я спросить, что?
Но он ничего не. мог ответить ей. Как об этом расскажешь? Поэтому он отвел глаза в сторону и произнес:
Дела.
— Врешь. Скажи мне правду.
— Ох, Беттина… — он прикрыл глаза и вздохнул. — Я просто устал. И впервые по-настоящему почувствовал себя старым-старым, — Айво открыл глаза и улыбнулся Беттине. Потом, сам не зная почему, решил сказать ей все. — Видишь ли, каждому возрасту — свое. Есть время влюбляться, жениться, иметь детей, есть время, когда, появляется первая седина. Бывает, что жизнь течет гладко, и вдруг — ты понимаешь, что возраст у тебя не тот и что тебе хотелось бы снова стать молодым…
Беттина озадаченно посмотрела на него. Потом у нее в глазах мелькнули смешливые огоньки.
— Все ясно, Айво. Ты ждешь ребенка? Скажи мне правду.
Он рассмеялся, а Беттина нежно похлопала его по руке. И тогда Айво забыл про осторожность и посмотрел ей прямо в глаза.
— Хорошо, скажу. Это из-за твоего переезда. Я не могу представить, как стану жить без тебя. Странно звучит, не так ли? — улыбнулся он. — Но я так привык к тебе — даже не могу вспомнить, как было прежде.
— И я тоже, — Беттина играла травинкой. Она произнесла это тихо, почти шепотом, потом посмотрела в глаза Айво и сказала: — Мне невыносимо покидать тебя, но я должна уехать.
Айво спросил то, о чем они думали оба:
— Почему?
— Потому что мне надо самой стать на ноги и устроить свою жизнь. Потому что я должна рассчитывать только на себя, я не могу жить в твоем доме вечно. Это было бы неправильно. И, думаю, не вполне прилично.
— Но что сделало бы это приличным? — настаивал Айво. Ему хотелось, чтобы Беттина произнесла это вслух — и в то же время он испытывал страх, неведомый прежде.
— Ты должен удочерить меня, — отшутилась Беттина, и оба они засмеялись. Однако Айво быстро посерьезнел:
— Наверно, ты подумаешь, что я сошел с ума. Видимо, мне не стоило бы это говорить, но когда я был в Европе, мне в голову пришел великолепный, казалось, план. Теперь, конечно, я понимаю, что был тогда не в своем уме, — Айво напряженно улыбнулся, стараясь не смотреть на Беттину. — Знаешь, что я собирался сделать? — сказал он почти про себя, растянувшись на траве и жмурясь от солнца. — Просить тебя стать моей женой. И даже не просить — настаивать. Но тогда ты еще жила в. отцовской квартире, и все было по-другому. Потом ты переехала ко мне, и я подумал, что ты в моей власти. Мне претило использовать это преимущество. Я не мог… — Услышав, как Беттина с шумом втянула воздух, он замолчал, повернулся к ней и увидел, что она, остолбенев, вперилась в него взглядом, а по щекам у нее струятся слезы. Айво кротко улыбнулся и провел ладонью по ее влажному лицу. — Не пугайся, Беттина. Глупенькая, неужто ты думаешь, что я сделал бы это? Перестань плакать.
— Почему?
— Что — почему?
Айво протянул ей свой носовой платок, и она приложила его к глазам.
— Почему ты не просил?
— Ты это всерьез? Потому что тебе нет еще и двадцати, а мне — шестьдесят два. Разве этого не достаточно? Мне не следовало бы даже говорить тебе то, что я сказал, но так уж нелепо все вышло с этим твоим внезапным намерением переехать. Дело в том, что мне не хочется отпускать тебя. И я решил признаться тебе во всем, что я думаю и чувствую, рассказать обо всем, что произошло со мной за последние три недели. Я хочу, чтобы ты тоже была со мной откровенна.
— Но почему, почему ты не просил? — Беттина вскочила и впилась взглядом в несколько ошарашенного Айво, который лежал у ее ног.
— Стать моей женой? — изумился Айво. — Ты сошла с ума? Я же тебе сказал — мне слишком много лет.
Айво произнес это довольно сердито и сел, обхватив колени, Беттина опустилась рядом с ним на траву, не сводя с него сияющих глаз.
— Ты бы мог дать мне по крайней мере шанс. Почему ты не поинтересовался, что чувствую я? Но нет — ты слишком увлекся ролью наставника и все решал за меня, считая меня ребенком. А я уже не ребенок, слышишь? Я — женщина, и у меня тоже есть чувства. Я влюблена в тебя с… с… — да что там говорить! Всю жизнь я влюблена в тебя. А ты разве это замечаешь? Нет. Говоришь мне что-нибудь? Нет! Айво…
Беттина не смогла закончить, потому что он весело улыбнулся и крепко поцеловал ее в губы.
— Ты сошла с ума? — оторвавшись, повторил он.
Теперь и Беттина не скрывала улыбку.
— Да. Я схожу с ума по тебе. Господи, неужели ты не понял этого? Не догадывался? Помнишь, ты поцеловал меня в новогоднюю ночь? Казалось, все стало ясно, а ты вдруг пошел на попятную и начал опекать меня как дочь.
— Что все это значит? Неужели ты правда любишь меня? Я имею в виду — по-настоящему, а не только как старого друга отца?
— Именно это я и хочу сказать. Я люблю тебя. Люблю…
Беттине показалось этого Мало, и она, встав во весь рост, крикнула деревьям:
— Я люблю тебя!!!
— Сумасшедшая! — сказал, смеясь, Айво и повалил ее на землю. Теперь она лежала рядом, и его глаза искали ее глаза, и руки его стремились к ней.
— Я люблю тебя… Дорогая, как я тебя люблю, — прошептал он и прильнул к ней губами.
Глава 12
Они вошли в квартиру на цыпочках, по-воровски, но Беттина все испортила, захихикав, когда Айво помогал ей снять пальто. На лестнице, ведущей на второй этаж квартиры, Айво хрипловато прошептал:
— Матти уехала к сестре в Коннектикут. Сегодня вечером ее не будет.
— Будет, не будет — какая разница? — Беттина вызывающе подняла на него зеленые глаза, и ему вдруг стало совершенно безразлично, узнает ли кто о том, какие чувства он испытывает к Беттине. Он даже не ощущал себя виноватым. Просто до безумия, каждой частицей тела и души, хотел ее. Ему удалось справиться с собой лишь когда они вошли в его спальню. Глаза его вдруг осветились нежностью. Беттина стояла у двери — босая, в джинсах и свитере, совсем девочка — и не сводила с него глаз. Он подошел к ней, бережно взял ее за руку, проводил к глубокому красному креслу, сел сам и медленно усадил ее к себе на колено. В голове у него промелькнула мысль, что вот так же он держал ее много раз, когда она была ребенком.
— Беттина, любимая, — ласково прошептал он и начал нежно прикасаться губами к ее шее, но вдруг оторвался от нее и заглянул ей в глаза. — Я хочу, чтобы ты сказала мне одну вещь, только честно. У тебя был мужчина?
Она медленно покачала головой и принужденно улыбнулась.
— Нет. Но это не имеет никакого значения, Айво.
Она хотела сказать ему, что не боится. Что так долго ждала этой минуты, и что никакая боль не станет слишком высокой ценой. Что после первой ночи она всю жизнь, до конца его дней, будет доставлять ему радость. И больше ей не надо. Вот что она хотела для него совершить.
— Ты не боишься? — спросил он, трепетно обнимая ее.
Она медленно покачала головой. Айво тихонько засмеялся:
— А вот я боюсь, глупенькая. Она подняла на него широко раскрытые зеленые глаза и с улыбкой спросила:
— Почему?
— Потому что не хочу причинить тебе боль.
— Этого не будет.. Никогда.
Он кивнул и бережно взял ее за руку. Некоторое время они молчали, потом Беттина вскинула на него вопросительный взгляд.
— Я не забеременею?
Она не боялась этого, ей просто хотелось знать. Прежде ей приходилось слышать о том, что девушки становились беременными после первого раза. Однако Айво отрицательно покачал головой и улыбнулся, отчего Беттина немного удивилась.
— Нет, любимая. Я не могу иметь детей. По крайней мере, в настоящее время. Я давным-давно позаботился об этом.