И Малфою нравилось быть таким. Чувствовать свое превосходство над людьми, причинять им боль. Это было вроде помутнения рассудка; стоило его хотя бы немного вывести из себя, он в одночасье превращался в неуправляемого демона.
Он смотрел на нее, видя, как она боится, как старается спрятать глаза. Ей так хотелось куда-нибудь забиться, подальше, от этого пожирающего взгляда, выдернуть свои руки из этих цепких пальцев. И он это все чувствовал. Чувствовал и ее стеснение, оттого, что он настолько близко сейчас, да еще и в такой неловкой, для нее, ситуации.
— Драко, пожалуйста… — дрожащим голосом вымолвила она, прося ослабить хватку. Уголки его рта судорожно подёрнулись, как только он уловил странное чувство; мурашки забегали по всему его телу, и где-то, внизу живота приятно потянуло, да и весь он начал напрягаться. Парень очень хорошо знал это чувство, потому резко выпустил ее руки.
Гриффиндорке показалось это странным, что он в момент отпустил ее и стрелой выскочил из ванной комнаты. Она же вышла в гостиную через пару минут, и уже более уверенно побрела к своей комнате.
— Где так спаивают зубрил? — бросил Малфой стоя возле своей двери спальни.
— Это не твое дело, Малфой, просто спасибо.
— Запомни раз и навсегда, Грейнджер, все, что я делаю, не несет никаких благих намерений, — Слизеринец мотнул блондинистой головой и резко хлопнул дверью.
Девушка зашла в свою комнату и наконец, плюхнувшись на кровать, она уставилась в окно. «Что это было?» — подумала она, вспоминая как буквально двадцать минут назад Малфой смотрел на нее. Сверлил ненавистным взглядом, и всем своим видом показывая, как его трясет от нее, в дурном смысле, конечно. Неужели он мог ей что-то сделать? Мог и может. И сделает, если она не научится за себя постоять. Единственное, что ее огорчало — мысли о том, что он может быть нормальным и сносным человеком. И он даже практически смог это доказать.
========== Глава 9. Неловкая ситуация ==========
На следующий день Грейнджер проснулась с дикой головной болью. Похмелье принесло не только ее, но и ужасную слабость по всему телу, сопровождавшуюся тошнотой. Найдя в себе силы, она приняла душ, едва не уснув стоя в нем и, затем направилась в столовую, чтобы выпить чашку горячего, крепкого чая. Спустя некоторое время, Гермиона поняла, что лучше ей не становится. Тогда же она попыталась найти зелье, которое ей смогло бы помочь, но ее попытки не увенчались успехом, потому как последние свои запасы она потратила на Малфоя. День проходил в непривычном, похмельном коматозе, от чего она решила пропустить все занятия и прилечь вздремнуть.
Она проснулась поздним вечером от того, что из соседней комнаты раздавались непонятные шорохи. Девушка прислушалась: за соседней стенкой Малфой нашептывал свое, пожалуй, излюбленное заклинание для создания огневиски. Девушка сразу поморщилась и скукожилась от одной только мысли об алкоголе. Внезапно голос поутих, и послышали шаги в сторону ее двери.
— - Эй, Грейнджер, ты жива там? — раздался голос Драко за дверью.
Гермиона лежала неподвижно, до сих пор испытывая жуткое похмелье, которое, как ей казалось, никогда не пройдет. Сейчас она крайне не хотела, чтобы Слизеринец видел ее в таком виде, потому как вся эта ситуация — отличный повод для дальнейших насмешек и издевок в ее адрес.
— Грейнджер? — вновь окликнул ее тот.
Но Гриффиндорка и на этот раз не подала виду, оставшись молча лежать на кровати, в надежде, что он уйдет. Через несколько секунд она услышала, звук открывающейся щеколды на двери, и в нее зашел Драко.
— Черт, Малфой, выйди вон! — через одеяло из последних сил пробормотала Гермиона.
— Вставай, это не пройдет до завтра. Я знаю это дерьмовое чувство. Тебе надо выпить.
От этих слов Гермиону чуть вновь не вывернуло наизнанку, и она заелозила на кровати, с головой укутанная одеялом. Малфой же знал не понаслышке об этом дико-отвратительном чувстве.
К тому же, им нужно было явиться на олимпиаду через пять часов, чтобы не подпортить статистику посещаемости их школы. И единственным, как показалось тогда Малфою, средством спасения являлось употребление небольшого количества алкоголя, для снятия похмельного синдрома.
— Я не буду больше пить, отвали от меня, — вновь промолвила Гриффиндорка.
— Черт, Грейнджер, я не собираюсь получать выговор и прочее дерьмо от деканата за все пропуски, только из-за того, что ты не умеешь пить. Вставай немедленно и пошли, пропустишь парочку и будешь как новенькая, — выпалил блондин на одном дыхании.
— Нет, мне все равно, пусть пишут, что хотят, — наотрез отказываясь вставать, добавила та.
— Ну, уж нет. Сказал, пойдешь — значит пойдешь! Я не хочу получать из-за тебя сниженные баллы! Отец мне башку отвернет! — раздражаясь, фыркнул Слизеринец и, отдернув одеяло, потащил Гермиону за руку.
Она попыталась сопротивляться, но поняла, что это бесполезно, медленно покинула кровать. Девушка вышла в гостиную и, полулежа расположилась, на диване, прикрывая лицо ладонью.
— Нда. Ну и вид у тебя, Грейнджер, — оценивающе начал Драко, разглядывая ее.
Он плеснул в стакан небольшую порцию огневиски и поднес напиток к носу Грейнджер, от чего та отмахнулась рукой.
— Я не буду пить это, меня сейчас вывернет, Малфой просто прикончи меня уже, наконец, и все. Ты так давно этого хотел.
Но Малфой лишь залпом прикончил стакан и последовал наливать следующий.
— Все, давай! Говорю же, полегчает тебе! — суя ей под нос следующую порцию, начал он, — ну, черт возьми, давай я буду делать это с тобой! — неохотно добавил Малфой, и Гермиона приоткрыв один глаз, покосилась на него.
— Хорошо, я выпью, пересилю себя, но одна я это делать не хочу. Я не привыкла, — томно протянула та, протягивая трясущуюся руку в его сторону. Он передал ей стакан, и, взяв второй, щедро плеснул себе больше половины.
— Видишь, вот! Я пью с тобой, все нормально, — Драко неловко ударил стаканом об ее стакан и, залпом осушив его, отвернулся от девушки в сторону.
Гермиона медленно поднесла спиртное к сухим губам и, зажмурившись, заставила себя сделать пару глотков. Она моментально почувствовала крепкий градус и едва сдержалась, что бы не вернуть выпитое обратно. Она просидела еще пару минут, прежде чем сделать еще несколько глотков, в то время как Слизеринец пропускал один за другим стаканы со спиртным.
— Мне уже достаточно, я чувствую, что меня поменяло, — Малфой сел рядом на другом конце дивана, наблюдая, как Гермиона постепенно набавляет темп.
— Еще один? — уточнил он, глядя, как она медленно садится на диван из лежачего положения.
— Пожалуй… Это действительно работает, — отдергивая шелковый пеньюар, произнесла она. Девушка чувствовала, как ее сосуды постепенно расширялись, и неприятное чувство сменялось на более легкое. Она пропустила еще один стакан крепкого напитка и поняла, что алкоголь вновь начинает бушевать в ее крови.
— Ну и какого черта? Малфой? Я чувствую, что я снова пьяна, — рассеянно, вымолвила она, глядя на него.
— И что? Это пройдет, тем более ты не такая пьяная как вчера. Я тоже не трезв, к твоему сведению.
Парень потянулся за огневиски и плеснул чуть меньше, чем в предыдущие разы, рассчитывая, что это будут последние стаканы. Он протянул ей выпивку, немного пододвинувшись ближе, и девушка не глядя на него взяла стакан в руку, слегка дотронувшись пальцами до его холодной руки. Малфой сразу же обратил на это свое внимание.
— Грейнджер, а с кем ты так чертовски вчера накидалась?
— С Хойтом Риггероном. А что это тебя так волнует? — подняв одну бровь, спросила Гермиона. Малфой немного поменялся в лице, и девушка это заметила.
— Да нет, мне плевать, просто интересно, где так спаивают зубрил, — он добил залпом порцию и с лязгом отставил стакан на пол, уставившись на камин. Он чувствовал небольшое головокружение и легкость по всему телу, которая плавно им овладевала.